Она сверкнула глазами в предвкушении скорой победы и славы.
- Но мне совсем не хочется, чтобы он исчез, - тихо сказал Том. - Я лишь хочу, чтобы он вел себя как... как...
- Как?!
- Ну-у, иначе...
- Чтобы продолжал вас душить, толкать и вообще... Правильно?
- Да, что-то в этом роде.
Она снова сделала несколько быстрых шагов по кабинету. От окна до стены, потом к шкафу, за которым, почти не дыша, стоял Микеланджело и обратно. Наконец она села.
- Та-а-а-ак... Теперь у меня начинает складываться общая картина... Карлик - это ваш укор совести...
«Ну и тупица! - выругался про себя Мик. Его эта женщина стала невероятно раздражать. - Запустить бы в нее чем-нибудь, - как бы она это сумела объяснить? Левитация? Или телекинез?»
- Вы совершили в прошлом, возможно, в далекой юности, какой-то поступок, которого стыдитесь. Произошло это, по-видимому, очень давно... - она снова посмотрела на цветок клевера, - судя по всему, - поступок очень недостойный, если это привело к психическому заболеванию такой силы. И единственная возможность вылечиться - это рассказать мне, что случилось много лет назад.
Она твердо и уверенно подошла к Тому и ловко выхватила из его рук клевер.
- Разве это обязательно? - заволновался Том.
«По-моему, пора перехватывать инициативу!» - подумал Мик.
- Иначе вы никогда не избавитесь от вашего карлика! - металлическим голосом сказала врач.
- Но вы поступаете безнравственно! - закричал Том.
- Что это значит?
- Вы хотите лишить меня укора совести? Хотите, чтобы я забыл, просто забыл о подлости, которую совершил? На что вы меня толкаете?
Задыхаясь от волнения, он громко закашлял.
- Но... моей обязанностью... - начала было врач.
Но он снова перебил ее:
- Вы хотите, чтобы я напакостил, а потом прекрасно себя чувствовал? Пусть кто-то убивает человека, или что-то еще, растение... или живую душу... а потом. живет себе преспокойно. Как ни в чем не бывал. Здоровенький? Вы этого добиваетесь? Да?
- Я психиатр. И моей задачей...
- Нет! - выкрикнул Том. И вдруг внезапно осел, словно подкошенный. - Ничего я вам не скажу... И никому. никому не скажу... Хотя мне осталось так мало. но я не настолько свинья, нет... Я не допущу, чтобы кто-то отнял у меня единственное, что у меня осталось, - он вдруг распахнул застегнутую под горло белую больничную рубаху и указал на татуировку, блестяще выполненную ярко-синим цветом, изображающую цветок четырехлистного клевера. Он сиял на впалой груди Тома, словно маленькое солнце. - Вы видите? - засмеялся Том, - вы видите? Это мой укор совести! Вы не отнимете его! Ведь я живой человек, доктор! И я еще хочу чувствовать, пока я живой! Хотя все эти годы я не брал в руки кисть... Но это - единственное, что я смог сделать, это последняя моя картина. И я хочу оставить ее здесь, в своем сердце... Не надо делать из меня ничего научного! Для науки вы можете взять кролика, хотя тоже не советую...
