Заечка понимала, что добрая Алешка жалеет Вову, у которого дома все так плохо, и вдруг в доме появлялись врачи, после чего Заечку клали в больницу, откуда она через несколько дней просила ее забрать, потому что спать невозможно и врачи не могут поставить диагноз.
Заечка уже знала, что диагноз-то есть, психиатрия, но в психушку Вова ее не клал, как-то не решался.
Наступил день, когда все скрылось в черном пространстве — Вова как раз уехал в командировку, на хозяйстве осталась приходящая работница.
Заечка была как бы без сознания, но все слышала, все разговоры вокруг себя, и что Вова наконец приехал и испуганно спрашивает, что делать, а чей-то знакомый голос говорит, что не надо в психушку, а давай вызовем «скорую помощь» и скажем, что инсульт. Алешка, Алешка опять. Потом Вова по телефону вызывал «скорую помощь» и сказал, что да, рот искривлен. А потом какая-то женщина грубо кричала, что из-за вашей тысячи меня посадят, мы не можем в ту больницу, ну ладно, а потом несли и везли в машине на жестком ложе, а потом после полной тьмы Заечка открыла глаза.
Ей как раз кто-то надевал памперсы, бумажные трусы, было страшно неудобно и неловко. Заечка была испугана и открыла глаза.
Этот кто-то выпрямился, нагнулся над лицом Заечки, убрал с ее лба мокрые волосы, погладил по голове.
Заечка хотела сказать вежливое «спасибо тебе, Алешка», но не могла, только отчаянно, выкатив глаза, смотрела.
Такой она и осталась в памяти мужа, огромные глаза, испуганные и в то же время грозные.
