С большой группой сверстников, среди которых, помимо меня, не было никого с законченным средним образованием, отправился по наикрепчайшему морозу санным путем за 70 километров на станцию Щучье Озеро, что на Свердловско-Казанской железнодорожной линии. Оттуда поехали в товарном вагоне - "телятнике", как принято было говорить. Не скоро, окольным путем через Казань, Куйбышев, Оренбург - прибыли в степной Актюбинск. Очень волновался, ожидая новой медицинской комиссии, но надеялся, что в случае "разоблачения" могу рассчитывать на "списание" хотя бы в линейную часть, на отправку на фронт, ибо фактически уже стал военнослужащим. Однако все обошлось, ибо медосмотра проводить не стали, приглашались мы лишь на беседу в мандатную комиссию, после которой состоялось зачисление и распределение по учебным батальонам. Я оказался в пулеметном батальоне, в первой его роте.
Шел месяц за месяцем изнурительной, но интересной военной и политической командирской подготовки. (Об условиях нашего быта может дать представление хотя бы то, что стекол в некоторых окнах казармы не было, да и фанеры не хватало; ложились спать на нары, накрываясь матрацами, а утром подчас стряхивали с них снег.) Все у меня было благополучно, но лишь до мая, когда курсанты училища выходили на государственные экзамены и переведены были в летний лагерь. В июне во время учебных стрельб, которые из-за экономии боеприпасов все откладывались и проводились ограниченно, и было обнаружено, что я не очень-то хорошо вижу мишень левым глазом, а правым вообще не вижу ее. И стрелял я необычно. Винтовка сконструирована для заряжания и стрельбы с правого плеча. Так вот, я ее заряжал справа, правой рукой, а затем переводил налево, прикладывал к левому плечу, целился левым глазом. После выстрела опять перекладывал винтовку направо, и все повторялось вновь. С пулеметом "максимом" дело было несколько проще, а вот с ручным Дегтярева - точно так же, как с винтовкой. Так в дальнейшем я действовал и на фронте. Если враг был близко, цель мне была видна хорошо, я стрелял достаточно метко - рука, что называется, была твердой, прицеливание и нажим на спусковой крючок были отработаны. Тогда же, в Актюбинске, все закончилось моим отчислением из училища перед самым его окончанием (срок обучения составлял менее полугода). Но обучение в училище было учтено, и мне присвоили звание старшего сержанта.
На фронт (Юго-Западный, командующий - генерал Р. Я. Малиновский) с маршевой ротой я прибыл в середине июня, в район станции Поворино, что на востоке Воронежской области, где наш эшелон попал под сильную бомбежку, после которой мне довелось впервые провожать носилки с убитыми и ранеными парнями, с которыми я только что ехал, разговаривал... Зачислен был в пулеметную (все же!) роту 266-го гвардейского стрелкового полка 88-й гвардейской стрелковой дивизии 28-го гвардейского стрелкового корпуса 8-й ордена Ленина гвардейской (бывшая 62-я) легендарной армии, которой командовал генерал-полковник, в дальнейшем маршал Советского Союза В. И. Чуйков. В просторечии (а частью и в литературе) эту армию именовали Сталинградской.
