Успокоившийся и подобревший Ворошилов, вытер руки о салфетку и, задумчиво глядя на опустевшую рюмку, произнес – да я собственно к тебе пришел с Лаврентием разобраться, совсем от рук отбился зараза. Скрытничает, какая то закулисная возня вокруг него – надо бы разобраться, слишком много воли себе взял.
Ты понимаешь, возвращаюсь я позавчера с маневров, ну и застрял на каком то сортировочном – с паровозом проблема возникла. Жду, когда перецепят. Час жду, второй. Эшелон за эшелоном в сторону Елкинска идут, ну туда, где бериевские лагеря особого режима, а в отношении меня ни тпру ни ну. Ну, я и взял и наехал слегка на начальника станции. Да и не очень, что бы так сильно – из наших, старый путеец.
Руками разводит – не могу Климент Ефремович, это эшелоны "особого резерва" – они по спец графику идут, за несколько минут простоя под трибунал отдать могут.
Ну, я что, зверь какой, понимаю, что такое эшелоны "особого резерва путей сообщения". Но тут выскакивает на станцию "эхо" и шустро так тащит за собой пять зэковских теплушек.
Перецепляй говорю – этим торопиться некуда.
Побледнел мой паровозный адмирал, лицо потом покрылось – не губи Ефремович, у меня же трое малЫх.
Это спец литер НКВД – мне к нему без вызова и подходить нельзя. Эти же гаврики, сначала стреляют, а только потом смотрят в кого!
Ну, сильно уж меня это забрало. Ставь на запасной, говорю и свистнул своих орлов.
Подошли мы к теплушкам. Ребята грамотно их в кольцо берут. И ты представляешь – лязгнуло что то под вагонами и в нас из за ребордов стволы уставились.
Тут до меня и дошло – теплушечки то те ох и не простые… сверху навроде как обычные щелястые зековозки, а колесные пары у них грузовые и люки под днищем.
Чувствую, серьезное дело закручивается, еще немного и рубка начнется. Порвут моих штабских на ремни. Ну, я вышел вперед и говорю – старшего по команде ко мне.
Выходит молодой парнишка – ба знакомые лица – сынок одного из моих комдивов. Весь из себя – вот только петлички НКВД. Смотрю, с морды слегка спал – узнал значиться.
Ты что ж, говорю, Павлуша – ни как в вертухаи заделался, а твой отец думает, что ты СЛУЖИШЬ!? Вытаскивай свою шелупонь из под вагонов, разбираться, кто есть кто, будем.
А он – Мне – представляешь – побелел весь, но все равно: "не имею права Климент Ефремович!".
Ну, я слегка рявкнул – Что значит, не имеешь право, тебе что, уже приказа наркома обороны недостаточно!? Вижу, мальчонка уже совсем с лица спал. Ну, я на пол тона ниже – ну что я твоих зеков не видел. Он на моих покосился и еще тише – да нет там зеков. Я командир террор группы – учебную заброску на 120 версте делать буду.
