Инструкции к выполнению созерцательной медитации указывают, что весьма активное усилие прилагается на исключение, обесценивание внешних и внутренних стимулов, избавление от них, но в то же время — фокусировке внимания на объекте медитации. На этой активной фазе созерцания концентрация внимания на определенных объектах, идеях, физических движениях или дыхательных упражнениях рекомендуется как помощь для отвлечения внимания от его обычных каналов и сведения их к монотонной фокусировке[4]. Патанджали комментирует:
Привязывание мыслей к месту — есть фиксирование внимания… Фокусированность данной идеи на том месте и есть созерцание… То же самое (созерцание), высвеченное (в сознании) как предполагаемый объект и ничего больше и как бы освобожденное от себя, является концентрацией… Эти три сдерживаются в одном… Уже эти (три) косвенно помогают бессемянности (концентрации) (Woods, 1914, pp. 203–208).
В йоге есть подробные инструкции о том, как подбирать объекты для созерцания и правильного использования поз и дыхания, чтобы создать оптимальные условия для концентрации. Подобные техники необычны для западной религиозной литературы, если не считать предписания сохранять самоориентированность на Бога и не позволять себе отвлекаться, что считалось «от лукавого» (Духовные упражнения святого Игнатия (Puhl, 1962).
Активная фаза созерцательной медитации предшествует стадии полного созерцания, когда субъекта захватывает и поглощает процесс, который он начал, но который кажется теперь самопроизвольным, не требующим никаких усилий. Вместо этого необходима пассивность — самоотречение, — открытая восприимчивость во «тьме», являющаяся результатом очищения от мыслей и чувств и отречения от целей и желаний, направленных на мир.
Если это активное усилие умственной концентрации успешно, за ней следует более пассивная, восприимчивая стадия самадхи, в которой усердный ученик вступает в блаженную обитель высшей мудрости… (Goddard, 1938, р. 323).
И если такая душа сама пожелает предпринять какие-то внутренние усилия, значит, это станет помехой и потеряется блаженство, которое… Бог в нее вселяет (Hilton, 1953, р. 380).
Следует помнить, что техники созерцания и отречения осуществляются в рамках своего рода теологической схемы. Эта схема используется для объяснения и организации возникающего опыта. Тем не менее простой доктрины недостаточно. Восточные тексты настаивают на необходимости руководства гуру (опытного учителя), как ради безопасности, так и ради достижения духовной цели. В западной религии «духовный наставник» служит советчиком и учителем. Наличие мотивации и организованной концептуальной структуры и поддержка и направление учителя, безусловно, важны в помощи человеку, занимающемуся медитативными упражнениями, и для достижения намеченных личностных изменений, которые могут возникнуть как награда за усердие. Стойкие личностные изменения достигаются вероятнее всего через акцент на поведении, адаптированном к ценностям и инсайтам, связанным со структурой доктрины и со стадиями мистического опыта.
