— Да ладно тебе, Лили. Джек просто хотел в этом участвовать. Он же не будет начальником строительства.
— Меня не деньги волнуют. Я знаю, ты их ему отдашь. Но Жимолостный холм…
— Понимаю. Я бы сохранил его, если бы мог. Но раз выкупить его у нас средств нет, так уж лучше застройщиком стану я, а не кто-то еще.
— Нет, — упрямо прошептала она.
— Лили, родная моя… Девочки спят. Давай выйдем в море и все обговорим. Я люблю тебя. Сама знаешь, людям свойственно ошибаться. Если я сделал что-то не так, прости меня. Я хотел поддержать старика.
— Понимаю.
— Пойдем, любовь моя. Сегодня чудесная лунная ночь. Выйдем в море.
— Ой, не знаю. А вдруг они проснутся?
— Да ничего не случится. Нас не будет всего пару часов.
Куинн вспомнила все это и содрогнулась. Прошлой ночью она не спала дома и безумно устала. Когда бабушка на нее накричала, она схватила фонарик и побежала сюда, к дневнику. А потом, вместо того чтобы вернуться домой, забралась на «Русалку» и ночевала там.
Проснувшись, она разработала план. Она уплывет отсюда, уплывет на «Русалке» далеко-далеко.
Дневник был с ней, завернутый в два пакета — чтобы не намок. Оставалось только положить на песок подарок.
— Бабушка, осторожно, не споткнись о корень, — услышала Куинн голос Элли.
Куинн лежала, свернувшись калачиком, под камнем. Она слышала, как сестра подбежала к камню, заглянула за него и тут же побежала обратно.
— Бабушка, ее тут нет! — крикнула Элли.
— Я так волнуюсь. Ну, будем надеяться, она уже дома.
В глазах Куинн стояли слезы. Она понимала, что будет скучать по бабушке, а еще больше — по сестре. Скучать по ее светлым косичкам и огромным глазам, по тому, как Элли сосет большой палец и закручивает на указательный палец волосы.
А вот про то, что мама больше всего любила белые цветы, помнит не одна Элли. Куинн, снова оставшись одна, полезла в рюкзак и достала подарок.
Она оставляла его каждый день — для мамы. Белый цветок.
— Тебе, мамочка, — прошептала Куинн и пустила лилию по волнам, а потом долго смотрела, как она плывет к Охотничьей мели.
Куинн скоро тоже будет там. Она поплывет за цветком, за мамой, туда, куда придется плыть.
Гроза мчалась по пятам за машиной Сэма. Впереди дорога была сухая, а позади них все уже залил дождь. По радио сообщали о задержках авиарейсов. В Ныо-Джерси и Коннектикуте уже бушевал торнадо.
— Мы уйдем от грозы, — пообещал Сэм, взглянув на небо.
Над Нью-Йорком небо было свинцово-серое, а над Коннектикутом еще светило солнце.
