— Ожерелье Ромеро, — потрясенно пробормотала Лили.
— Верно, — отозвался Тристан с ледяной улыбкой. — Символ коррупции и нечистой совести.
— Поэтому ты не захотел, чтобы я их носила?
Чистый адреналин возносил Тристана над глубоким черным провалом, полным невыразимого ужаса. Он должен был оставаться сильным, чтобы не соскользнуть вниз. Пожав плечами, он отпустил руку жены:
— И еще потому, что не забыл, как однажды за ужином отец вырвал серьги из ушей матери. Какое‑то ее замечание показалось ему непочтительным. Как видите, доставалось не только мне и моим братьям… — Горло перехватило, Тристан неловким, беспомощным жестом прижал пальцы к вискам, стараясь остановить кошмарный парад воспоминаний.
— Братьям? — переспросила мисс Сквайрз. — Вы сказали, у вас только один брат.
Надо было воздать инспекторше должное. Она сразу предупредила, что умеет вытаскивать правду на божий свет.
— Теперь только один. Но сначала нас было трое. Титул и должность в банке предназначались не мне, а моему старшему брату Эмилио.
— Что с ним случилось? — шепотом спросила Лили.
— Он покончил с собой накануне своего двадцать первого дня рождения.
Голос Тристана звучал так, словно он наглотался битого стекла:
— Эмилио не выдержал давления. Сломался под грузом требований, которые предъявлялись к истинному наследнику Ромеро…
— Тристан, стоп!
Лили вскочила, опрокинув садовый стульчик, подбежала к мужу, обняла его сзади за плечи. Мышцы Тристана под ее руками казались вырубленными из камня.
— Остановись! Ты сказал достаточно, хватит! Мисс Сквайрз отвела взгляд и сделала еще несколько пометок в блокноте.
Звонок мобильного вспорол тишину, заставив всех вздрогнуть. Медленно, как во сне, Тристан выпутался из объятий жены, выудил телефон из кармана висящего на спинке стула пиджака и поднялся на ноги:
— Извините меня. Я должен ответить.
Как только мужчина скрылся в доме, мисс Сквайрз собрала бумаги в папку:
— Думаю, на сегодня достаточно.
Она старалась не встречаться глазами с Лили, которая почти возненавидела инспекторшу за то, что та вынудила Тристана к мучительной откровенности. Но ненавидеть ей стоило только саму себя. Это она втянула мужа в свою авантюру.
Женщины прошли через дом в холл — прохладный и темный после залитого солнечным светом сада. Откуда‑то доносился голос Тристана, он говорил быстро, напористо, решительно.
— Спасибо за чай, миссис Ромеро, — сказала на прощание мисс Сквайрз с вымученной улыбкой. — Я свяжусь с вами в течение нескольких недель.
