Неподалеку от берега, на зеленой полянке, она сразу увидела зайца Тишку. Он скакал с места на место и лакомился своей любимой заячьей капусткой.
Надо было не спугнуть его и хорошенько расспросить. Ворона опустилась на кочку, потихоньку откашлялась и как можно ласковее произнесла: — Пр-ривет!
Вы, конечно, знаете, что голоса у ворон не самые приятные. Как ни старалась ворона говорить помягче и поласковее, заяц все равно, услышав вороний голос, подскочил. Тишка, конечно, тут же дал бы стрекача, да ворона его просто поразила.
— Как здоровье? — спросила она.
— Здоровье? — даже сел от удивления Тишка. — Чье здоровье?
Еле-еле сдержала старая ворона свой характер. Чуть-чуть не крикнула: «Кошмар-р!» Но ведь надо было узнать, что здесь случилось, и она сказала:
— Твое, разумеется. Я спрашиваю, как твое здоровье, заяц?
Никто никогда не интересовался Тишкиным здоровьем. Собаки на него лаяли, вороны каркали, сороки стрекотали. А тут вдруг та самая ворона, которая его недавно прогнала, спрашивает…
«Какое же у меня здоровье? — подумал Тишка. — Ноги не болят. Уши ветром не надуло. Насморка пока нет. Значит, хорошее». Так он и сказал вороне.
— Прекрасно, — сделала вид, что обрадовалась, ворона. — Береги себя, заяц, не болей, пожалуйста.
— Ладно, — пообещал Тишка.
— А теперь, скажи-ка мне, заяц, где этот твой большой, а совсем маленький?
— Ушастик-то? А вон там в кустах, — показал Тишка.
— Что он там делает? — с опаской спросила ворона и приготовилась в случае чего тут же взлететь.
— Лежит, — вздохнул Тишка. — Он же маленький, а мама у него потерялась.
— Так ты же говорил: «большой».
— Эта он ростом только большой, а на самом деле совсем маленький, — объяснил Тишка. — Он еще травку щипать не умеет… Да ты, тетка ворона, сама посмотри.
— Да уж посмотрю, — сказала ворона и перелетела к тем самым кустам, где притаился кто-то и большой, и маленький.
И там она увидела неуклюжего рыжего лосенка. Был он длинноногий и длинноухий. Недаром Тишка назвал его Ушастиком. А если бы он встал на свои тонкие ноги, то, конечно, был бы намного выше зайца.
— А ну-ка, заяц, притащи ему капустки! — приказала ворона.
— Я уже давал, а он не ест.
— Неси, неси, ишь какой жадина!
Тишка перепугался и кинулся на полянку. Он принес капустки, положил ее перед горбатым носом лосенка, но тот на нее даже не посмотрел.
«Плохо дело, — подумала ворона. — Однако сейчас я покормлю его чем-нибудь повкусней…» Она перелетела на берег озера, походила там у самой воды, нашла дохлого пескаря и притащила его лосенку. Но и дохлого пескаря Ушастик не стал есть.
