— Он был придурком, — вздохнув, сказала она, отпуская волосы, которые тут же упали на плечи. — Ужасным, отвратительным придурком. И я бы поставила все деньги на то, что именно он сделал те фото. Но он мертв.
— Ну это не означает, что снимал не он. — Зажегся зеленый, и он снова перевел Роксанну на первую передачу.
— Нет, — признала она, автоматически собравшись и вцепившись в ручку двери. — Полагаю, что нет, но он точно не подбрасывал их мне в квартиру.
— Почему нет? — Он переключился на вторую и скосил глаза в ее сторону. Это было глупо, он знал, но просто ничего не мог с собой поделать. Он заметил, что на второй скорости она всегда скрещивала ноги — и был достаточно уверен, что она сделает это снова. Он не знал, зачем она это делает, но это восхищало его. Или, может, его просто восхищали ее скрещенные ноги.
— Потому что Тед Геррети вламывался с заядлой регулярностью только в коробки с пончиками. За последние тринадцать лет он набрал пятьдесят фунтов и был не просто тяжелым. Он потерял форму, расплылся. Он ни за что бы не преодолел пять этажей по лестнице, а в лифт «Тусси» он просто не поместился бы.
В ее словах был смысл. Лифт был маленьким, чертовски маленьким, восхитительно маленьким.
Он откашлялся, перешел на третью, держа взгляд ровно перед собой, и задал вопрос, ответ на который уже знал:
— Так кто следующий? Роберт Хьюс?
— Бобба-Рамма Хьюс, — поправила она.
— Бобба-Рамма? — Он бросил на нее недоверчивый взгляд.
В ее сумочке завибрировал телефон, беззвучно, настойчиво, возможно, немного отчаявшись, но как и последние пять раз, она не обратила на него внимания. Они оба знали, кто это. Алекс. Он звонил каждые две минуты с тех пор, как она включила телефон десять минут назад. К этому моменту она уже должна была приехать к Сьюзи со своими помощниками и оповестить его, что босс сегодня не приедет ни в галерею, ни домой.
— Так он мне сказал, когда я позвонила, — ответила она. — Он больше не старый скромный Бобби. Он Бобба-Рамма, принц восточной Колфакс Авеню. По-видимому, он решил не входить в брокерский бизнес своего приятеля, а купить себе высококлассный стрип-клуб, что, впрочем, звучало как оксюморон.
Скитер сделала заметку о клубе «Раскрашенный пони» — ни слова о «Бобба-Рамма».
— Думаешь, он тот, кого мы ищем?
— Ну он определенно извращенец, — без колебаний ответила она. — Всегда был. Его дважды подозревали в эксгибиционизме в мужском душе на старшем курсе. И один раз — в женском.
