Твою ж мать. Да она серьезно.
— Не иди против меня, Кэт. — Наполовину предупреждение, наполовину просьба. Он не хотел причинить ей вред, а это означало, что нужно поймать плохих парней так быстро, как только это возможно — прежде, чем они доберутся до нее. Нутро твердило ему, что им нужен только он, прижатый к ногтю, точно, как в прошлый раз — но это не означало, что она в безопасности.
КАТЯ наблюдала за едва различимой игрой эмоций, отражавшейся на его лице: по большей части злости и сильного беспокойства, что было вполне нормально. Ему нужно было беспокоиться. Она действительно немного пораскинула мозгами в ванной, серьезно пораскинула, отодвинув в сторону ужас от смерти Теда, и предательство Алекса, и катастрофу на аукционе, объятым языками пламени — и она поняла, что он находится точно в такой же опасности, как и она, если не в большей.
По его собственному признанию, он не знал, кто приписал его к заданию в Ботаническом саду, оба они не знали, кто подложил тиару и те ужасные фотографии в ее квартиру, но было бы просто смешно не предположить, что эти два события связаны между собой — что означало неприятности, большие неприятности. Для него.
Она не могла спокойно сидеть в сторонке, позволяя ему разгребать все одному и просто надеясь на лучшее. Она не могла… по-прежнему не могла терпеть саму себя. Она должна вступить в игру и сделать то, что пыталась сделать, пока над ним шел судебный процесс.
Она должна попытаться защитить его.
— Либо я иду с тобой, либо я иду одна. Выбирать тебе. — Она не собиралась сдавать позиции, и ради себя, и ради него — но стоять на своем было непросто.
Его глаза опасно сощурились. Он сжал челюсти так сильно, что, казалось, они могут треснуть.
— Хорошо, — сказал он. Радости в голосе слышно не было. — Это мой выбор, мои правила, значит, приказы отдаю я. Все приказы.
Кивнув, она согласилась. Он может отдавать ей любые приказы, какие захочет — это просто не значит, что она будет им следовать.
ТИМУ Макгоуэну явно нужны были стрижка, бритье, душ и чистая рубашка. Последнее потому, что на него только что срыгнул малыш. Хокинс решил, что ему стоило завести, по крайней мере, на двое детей меньше, чем тех пятерых, что у него были, или жену, чья высокая карьерная позиция не заставляла бы мотаться в Европу или на побережье и проводить там по несколько недель в месяц.
У Тима не получилось встретиться с ними за чашечкой кофе. Им пришлось тащиться к нему домой, в один из самых роскошных пригородов Денвера, и после двадцати минут, проведенных за его кухонным столом, у Хокинса появилось ощущение, что ему тоже необходим душ. Повсюду были молоко и хлопья, дети, по телевизору орали мультики, двое псов пытались сожрать как можно больше хлопьев прежде, чем их поймают. Плюс ко всему, атмосфера была довольно напряженной.
