Через пятнадцать минут после того, как она его выставила, он принес ей чемодан, полный ее вещей и сумочку. Она решила, что их доставил Алекс, а в его намерения не входило ставить ее в известность о том, что Алекс и понятия не имел о ее местонахождении, а он просто вернулся прошлой ночью в «Тусси» и сам собрал для нее вещи. Ее секретарь-телохранитель даже не заметил, что он приходил и практически ограбил квартиру — что стало еще одной причиной, по которой он ни за что на свете не согласился бы оставить Алекса между ней и нависшей над ними угрозой.
Конечно, ее секретаря нельзя было назвать совершенно некомпетентным. Хокинс вламывался и в куда более защищенные места, чем квартира на пятом этаже обветшалого здания. На самом деле они с Диланом «проверяли безопасность» на двух атомных электростанциях и на полудюжине заграничных высоко секретных баз жмеринской армии, флота и военно-воздушных сил. Что касается плохих парней, то он грабил и офисы, и иностранные посольства, и частные особняки и общественные здания, не оставив ни намека на свое пребывание.
Он поднял голову, услышав звук открывшейся двери, донесшийся с другого конца квартиры. Она выходила из ванной. Или это он так подумал. В следующую пару секунд ничего не произошло — только он медленно поднялся на ноги, встав из кресла, в котором сидел около камина.
Он точно не знал, чего ожидать, но, когда она наконец вышла из ванной, он понял, что побежден и откинут арьергард. Ему оставалось лишь стоять на месте, напоминая себе о том, что челюсть с пола все же стоит подобрать.
Вот оно. Именно это она проделывала с ним тридцать дней подряд, не допуская ни единой передышки, тринадцать лет назад. Она входила в ванную взъерошенной, помятой, теплой с постели, поразительно аппетитной и принадлежавшей ему — а час спустя выходила, выглядя просто убийственно, так, словно он не был достоин ее и в лучшие дни — когда выиграл в лотерею, спас мир и был объявлен королем.
В девятнадцать лет то адски пугало его. В тридцать три — нравилось. Очень нравилось. Ему нравился этот вызов: идеально высушенные и уложенные, шелковые волосы с надписью «не прикасайся», рот, который она, он знал наверняка, красила в течение пяти минут, нежная кожа, к которой можно было прикасаться, но не слишком активно.
И платье. Да поможет ему Бог, но он думал, что это рубашка, когда хватал вещи из ее шкафа и бросал их в чемодан, красная такая рубашка. Он даже запаковал пару белых брюк в комплект к ней.
