Ее вера в него просто потрясала. Именно это ему и нужно, чтобы справится с проблемой другого рода.
— Я пошлю тиару и лоскут платья лейтенанту Брэдли из денверского отделения полиции сегодня же, — сказал он ей. — Как и анализ Скитер. Но, думаю, фото я оставлю себе. Отошлю только описание. — Будь он проклят, если позволит денверским копам капать на нее слюной или пялиться на его задницу. Снимки были довольно зернистыми, но понять, кто на них изображен не составляло большого труда. — За исключением улик, власть в этом деле — я.
Так оно и было. Она бы поставила на это все деньги.
Она тяжело вздохнула и посмотрела на него сквозь пальцы.
— С каких это пор министерство обороны, или ФБР, или армия США, или министерство иностранных дел, да ради Бога, занимается благотворительными аукционами произведений искусства?
Значит, она копалась в его вещах. Неудивительно.
— С тех пор, как меня сняли с операции высокой важности и отправили сюда. Чтобы развернуть такое понадобился кто-то из Вашингтона, у кого в руках сосредоточена большая власть.
— Ты имеешь в виду мою мать, — устало сказала она, снова закрыв лицо руками. — Ты даже теоретически не можешь работать на все эти организации, удостоверения которых я нашла в твоей гардеробной. — Она произнесла это утвердительно, но вопрос был очевиден.
— Я работаю со всеми ними, а моя деятельность помимо этого, засекречена.
— Как убедительно, — невыразительно отозвалась она, по-прежнему прячась за руками.
«Обычно так и есть», — признал он. Но этим утром убедительным это не казалось.
— Или криминально, — пробормотала она, по-видимому, передумав.
Этой дорогой он идти не собирался, не сейчас. При текущем положении дел он мог доказать ей слишком многое. После она либо поменяет свое мнение и поверит ему, либо нет.
— Мне необходимо твое сотрудничество, Катя. С твоей помощью, полагаю, мы справимся за пару дней. — И все это закончиться.
Она еще забилась в кресло еще глубже, пальцами проведя через волосы и зажмурив глаза в попытке бороться с болью, которую, он знал, она чувствовала. Она выглядела как избитый щенок: совершенно растрепанные длинные светлые волосы, изящные изгибы, завернутые в мужскую рубашку и пару слишком больших синих джинсов, которые все равно умудрялись выглядеть чертовски сексуальными — что на корню разрушало образ щенка, над которым он усердно работал.
— Я могу гарантировать, что моя мать не имеет никакого отношения ни к тиаре, ни к фотографиям, ни к куску ткани, — медленно начала она. — Но кажется вполне резонным предположить, что она наняла телохранителей в тайне от меня, приставила их ко мне, потакая своему капризу, и заставила их следовать за мной в каждый чертов уголок. — На секунду она остановилась, потерла пальцами бровь и, если ему не послышалось, тихо выругавшись, продолжила: — Следовательно, если тебя можно квалифицировать как правительственного телохранителя, задания которого зависят от сенатора, связанного с военными организациями, то да, это правда: моя мать, которая испытает настоящий ужас, узнай, что телохранителем оказался ты, что она смогла снять тебя с операции высокой важности и приписать к обеспечению безопасности на моей вечеринке.
