Господи. Согласно одному из удостоверений, он даже работал на Агентство национальной безопасности. На всех была его фотография, все были действующими и выглядели настоящими.
Дасээр, самое время уносить ноги. Где бы он ни работал (а в этом смысле на ум ей приходили самые страшные уголовные притупления, а возможно, и охота за головами — вероятно, даже и для министерства обороны), она не хотела становиться частью этого.
Она бросила карточки на комод и уже было повернулась, чтобы уйти, когда краем глаза заметила что-то розовое и сверкающее на столе в комнате. Сердце резко остановилось, рука метнулась ко рту.
О… Боже… мой.
Ее тиара. Она совсем забыла о ней.
Она медленно вышла из гардеробной и приблизилась к столу. Вчера вечером в ее квартире с Алексом их ждал еще один мужчина, он-то и отдал тиару Хокинсу.
Как, черт возьми, ее тиара оказалась в их с Алексом квартире? И где она была все эти годы?
Ни один из мальчиков с выпускного не признался, что взял ее. Так почему она здесь? Сейчас?
Пытаясь побороть страшное чувство надвигающейся катастрофы, она потянулась к тиаре через ряд лежавших на столе пистолетов и взяла ее в руку. Она была упакована и помечена как улика, а когда Кэт подняла ее, липкая метка потянула за собой приклеенный желто-коричневый конверт. Она помнила его с прошлой ночи. Засунув его подмышку, она посмотрела на тиару. Перевернув пакет, она увидела надпись, сделанную тем же жирным шрифтом, что и информация о зарезервированном столике: «Супермен, она чиста как стеклышко, никаких отпечатков. Скитер».
Она бросила взгляд на дверь ванной по другую сторону квартиры. Сложнее, сказал он, и она наконец начала понимать, что именно он имел в виду.
Посмотрев на тиару, она тихо выругалась. Все это пахло паршиво. Все это было паршиво, начиная с прошлой ночью и кончая этим самым моментом.
Она вынула конверт из-под мышки и открыла его. Что бы там ни было, если оно было связано с ней или с той заварухой, в которую она попала, она предпочла бы узнать об этом раньше, а не позже.
По крайней мере, так она думала до того, как заглянула внутрь.
ХОКИНС обнаружил ее именно на том месте, где оставил. Разве что она надела одну из его рубашек и джинсы. Она была в его кладовке и гардеробной. Он понял это сразу же, как зашел туда, чтобы переодеться. Аромат ее духов витал в воздухе, точно так же, как и пропитал его постель.
Счастливой она не выглядела, а учитывая, что именно она держала в руке, удивляться этому не приходилось.
