И ее нужно предупредить о матери. Он никогда не простит себе, если Дракон Деккер наброситься на нее исподтишка. Катя не ладила с матерью даже при самых благоприятных обстоятельствах. При самых худших обстоятельствах? Она могла просто не выдержать.
Господи Иисусе, где же она?
Он упросил Сьюзи Тусси позвонить ей, но Катя игнорировала все звонки.
Он, было, отправился в полицию, но какая-то нацистка-лейтенант Лоретта Бредли весьма холодно поставила его на место, практически объявив ему, что Катя под охраной, а дело это вне его компетенций.
Можно подумать, он сам этого не понимал.
Ну, ему придется расширить свои компетенции до утра или ад вырвется наружу — а он окажется в самом его центре.
Теперь о насущном: куда, черт возьми, подевалась Никки МакКинни и какого черта кто-то дымил в галерее?
КИД разорвал поцелуй и взглянул на Никки, все еще не веря в то, что она только что сделала. Боже, она сняла платье, просто стащила его через голову и совершенно потрясла Кида — это было идеально. Ему нужны были потрясения.
Он обнял ее, скользнул руками к груди, приподнял ее. Господи, она была такой нежной, наверное, нежней всего, к чему он когда-либо прикасался.
Она потянулась и прижалась губами к его шее, оставляя на его коже дорожку из поцелуев. Он тяжело вздохнул, надеясь, что сможет выдержать. Он безумно хотел заняться с ней любовью, но, черт голова его явно была не на месте.
Он зажмурился, словно это могло потушить жужжание паники где-то в закоулках его сознания. Но ничего не вышло.
Кончай, сказал он сам себе — и правда, о чем это парень должен думать, когда в его объятьях самая шикарная девушка на свете, да еще и почти голая?
Его руки начал дрожать, и он задался вопросом, что хуже: убрать их и больше не держаться за нее или оставить и позволить ей увидеть, что его трясет как осиновый лист на ветру?
Она должна была уже и сама заметить это, но Никки лишь скользнула руками к переду его джинсов и начала расстегивать пряжку ремня — это помогло, привлекло его внимание.
Бог свидетель, если бы кто-нибудь спросил его: можно ли одновременно испытывать мучительное возбуждение и приступ паники (впрочем, он не шибко хорошо представлял себе, что такое «приступ паники» — слышал как-то раз от одного военного товарища), он бы ответил, что это просто физически невозможно. Зато теперь он прочувствовал это на собственной шкуре, и понял, как это ужасно; он узнал, что такое «приступ паники» этим вечером, когда пришел к отцу.
