— Ах нет, — жалобно проговорил Рекс и, обернувшись к окну, крикнул: — Где портал, Табита, радость моя?
— Подожди, сейчас будет, — ответил женский голос, и в комнате, забравшись так же — через окно, появилась красивая женщина с короткими рыжими волосами. На ней были ярко-зеленые, под цвет глаз, брюки, а пальцы и шею украшали целые гирлянды драгоценностей.
— Вот она, моя сияющая королева, — сказал Рекс. — Ты как бальзам для исстрадавшихся глаз, прелесть моя.
— Я тебе не прелесть, — отрезала она.
— Ладно-ладно, сахарный ротик, — усмехнулся Рекс.
Не найдя, что ответить, Табита грозно посмотрела на него и протянула вперед правую руку. Тут же по телу ее побежали сверкающие малиновые огоньки. В воздухе запахло электричеством, от которого у Чарли волосы встали дыбом. А чудовище продолжало петь — теперь уже громче и быстрее. Мальчика завораживала странная красота его голоса.
— Вот это да, — пробормотал он.
— Ага, пока не дойдет до верхней ноты, — сказал Рекс. — И тогда уж — держись.
— А что тогда будет?
— Да голова лопнет, вот что.
— У нас лопнет голова? — в ужасе прошептал Чарли.
— И это невероятно интересное явление, — произнес еще чей-то голос.
Резко обернувшись, Чарли увидел маленького толстого человечка с аккуратно подстриженной бородкой, который в это время осторожно пролезал в окно. На нем был темный шерстяной костюм-тройка — честно говоря, слишком теплый для такой ночи.
— Видите ли, — продолжал человечек, утирая носовым платком потное лицо, — частота, на которой звучит самая высокая нота серебряного языка... постойте... вот дурацкое окно... заставляет вибрировать барабанные перепонки человека с такой частотой, что черепная коробка может не выдержать. Весьма эффективная стратегия нападения, надо сказать.
— Ты в самом деле так думаешь? — спросил Рекс.
— Да, я так думаю, в отличие от тебя, — резко ответил бородач, все еще пытаясь справиться с окном. — Позволь напомнить, что ты не должен предпринимать каких-либо действий, не согласовав их со мной. Тебе известны наши правила.
— Да перестань ты, Пинч. Я зазевался всего-то на секунду.
— Терпеть не могу, когда меня называют Пинч! — возмутился человечек.
— А я терпеть не могу терять время на такого хорька, как ты, когда серебряный язык пятого класса заводит песню.
— Не пятого, а четвертого, — поправил Пинч, с глухим стуком сваливаясь с подоконника.
— Нет, пятого! — рявкнул Рекс. — Сосчитай шипы у него на хвосте — или ты уже считать разучился?
