ДЖОРДЖ (кричит). Только убери эти чертовы занавески!
ОЛИВИЯ (поднимается, начинает складывать занавески). Очень хорошо, Джордж (складывает их медленно, грациозно. Наступает неловкая пауза. Вероятно, кто-то должен извиниться).
ДЖОРДЖ (понимает, что извиняться ему). Э… послушай, Оливия, дорогая, ты всегда была мне отличной женой, и мы нечасто ссорились… если я нагрубил тебе из-за этих… немного сорвался… я прошу прощения. Можно тебя поцеловать?
ОЛИВИЯ (подставляет губы для поцелуя). Джордж, дорогой! (Он ее целует). Ты меня любишь?
ДЖОРДЖ. Ты знаешь, что люблю, дорогая.
ОЛИВИЯ. Так же, как Брайан любит Дину?
ДЖОРДЖ (сухо). Об этом я сказал все, что хотел (отходит от нее).
ОЛИВИЯ. А я чувствую, что ты еще много чего хочешь сказать… но сдерживаешься. Скажи мне, дорогой.
ДЖОРДЖ. Раз уж ты настаиваешь… Я считаю, что Дина слишком молода, чтобы самой выбирать мужа, а этот Стрендж — не тот муж, которого я бы для нее выбрал.
ОЛИВИЯ. Вчера ты называл его Брайан.
ДЖОРДЖ. Вчера я воспринимал его, как мальчишку, а теперь он хочет, чтобы я смотрел на него, как на мужчину.
ОЛИВИЯ. Ему двадцать четыре года.
ДЖОРДЖ А Дине девятнадцать. Нелепо!
ОЛИВИЯ. Если бы он был консерватором и думал, что облака круглые, полагаю, он казался бы тебе старше.
ДЖОРДЖ. Тут совсем другое. И его возраст совершенно не причем.
ОЛИВИЯ (наивно). А я уж подумала, что все дело в возрасте.
ДЖОРДЖ. Я возражаю против этих нелепых ранних браков, когда жених и невеста сами еще не знают, чего хотят. Такие союзы неизбежно ведут к несчастью.
ОЛИВИЯ. Разумеется, мой первый брак к счастливым не относился.
ДЖОРДЖ. Как ты знаешь, Оливия, я не люблю говорить о твоем первом браке, и у меня не было желания вспоминать о нем, но раз уж ты затронула эту тему… что ж, это характерный пример, подтверждающий высказанное мною мнение.
ОЛИВИЯ (оглядываясь на свое прошлое). Когда мне было восемнадцать, я влюбилась. Или, возможно, только думала, что влюбилась, и не знала, обрела бы я счастье или нет, если бы вышла замуж за моего возлюбленного. Но отец заставил меня выйти замуж за мужчину, которого звали Джейкоб Телуорти, и когда в Англии для него запахло жареным, я думаю, в те дни мы пользовались этим выражением, «запахло жареным», мы уехали в Австралию, где я от него ушла. И единственным счастливым моментом всей моей семейной жизни стало утро, когда я прочитала в газете, что он мертв.
ДЖОРДЖ (чувствуя себя крайне неуютно). Да, да, дорогая моя, я знаю. Для тебя это было ужасное время. Мне тяжело даже думать об этом. Я надеюсь, что хоть в какой-то степени помог тебе забыть о нем. Я только не понимаю, какое отношение имеет все к Дине.
