— Опоздала?
— Я жду вас уже семь дней.
— А откуда вы обо мне узнали?
Лионель широким взмахом руки обвел поляну, и ручей, и лес.
— А для кого же все это? Кто-то должен время от времени говорить «спасибо» за такую красоту.
— А вы разве не говорили?
— Я? Я бы не осмелился. Нет, это ваша поляна, а вы так непростительно ею пренебрегаете.
— Сюда приходит одна маленькая девочка, — сказала Гиацинта. — Вы ее не встречали?
Лионель отвернулся. В его душе были тайные уголки, в которые даже Гиацинта не могла заглядывать… пока.
— Она танцевала, — коротко ответил Лионель.
Наступило молчание, но оно не вызывало неловкости, как будто они уже были давно знакомы.
— Знаете, — заговорила Гиацинта, глядя на юношу сверху вниз, потому что он лежал у ее ног, — довольно странно, что вы здесь появились.
— Хотел бы и я так думать, но не могу. Предпочитаю считать, что оказался здесь по велению долга. А вообще-то мне очень нравятся места, где мое появление может показаться странным. А вам?
— Мне очень нравится это место. — Гиацинта вздохнула. — Виггз оказалась права.
В ответ на вопросительный взгляд Лионеля она объяснила:
— Виггз — это та самая девочка, которая танцует.
Лионель, вспомнив, что обещал ему танец Виггз, быстро отвел глаза.
— Конечно, она была права, — проговорил он.
Прицесса вдруг совсем успокоилась. Казалось, ничто и никогда больше ее не встревожит. Кем бы ни был этот юноша — неважно. Он даже мог исчезнуть навсегда. Все равно, случилось что-то, от чего Гиацинта перестала бояться мира.
— Мне казалось, что все мужчины Евралии на войне, — сказала она.
— Так и есть.
— Тогда кто же вы? Принц из далекой страны? Волшебник? Вражеский лазутчик? Странствующий музыкант? Видите, я предоставила вам немалый выбор…
— Мне не остается ничего иного, как быть тем, кто я есть. Я Лионель.
— А я Гиацинта.
Он, конечно, знал, как ее зовут, но не показал виду.
— Гиацинта, — произнес он, протягивая руку.
— Лионель, — ответила Гиацинта, протягивая навстречу свою.
А ручей бормотал что-то сам себе, спеша мимо них вниз по лощине.
Гиацинта поднялась с легким вздохом сожаления.
— Ну что ж, мне пора.
— Правда пора? Так не хочется расставаться…
— Действительно пора.
Лионель осмелился намекнуть:
— У этого места есть одна удивительная особенность — оно не становится хуже назавтра. Назавтра в то же время.
— Это просто удивительно, — улыбнулась Гиацинта.
— Да, но когда речь идет о таком важном деле, не стоит принимать на веру чужие слова.
— Думаете, мне следует убедиться самой? Может быть, так я и сделаю.
