, причем обездоленных в такой степени, что их физическое выживание возможно лишь благодаря благотворительности. И масштабы этого явления таковы, что учреждается Министерство социальной защиты населения.
Все мы знаем, что и раньше значительная часть населения жила трудно, многие — просто бедно (на этом и играли революционеры). Но это было позором системы, ее дефектом, вызывающим возмущение. Сейчас мы делаем качественный скачок — бедность большой части народа (какой — пока не говорится) будет нормой. Мы уже не должны будем ею возмущаться, как не возмущаются в Риме или Чикаго видом тысяч бездомных стариков.
Кроме того, скоро мы убедимся, что речь идет о совершенно иной бедности, чем та, которая была у нас при уравнительном укладе. Прежде всего, бедняки потеряют жилье. Будут рассказывать, как в былинах, о тех временах, когда считалось безобразием, что часть населения живет в коммунальных квартирах — какой ужас! Б.Н.Ельцин обещает, что Россия сделает капиталовложения в устройство ночлежек (он их мягко называет «ночными пансионатами»). Одно это упоминание стоит половины доклада. Из него следует, что программой предусмотрено именно быстрое обнищание с потерей жилища — ведь бездомности как социального явления еще нет. Наше телевидение, которое и при демократической власти не перестало быть ядовитым, не случайно через день после речи Б.Н.Ельцина показало аукцион, на котором обычные квартиры шли по 3-4 миллиона рублей.
Кроме того, бедность под эгидой Министерства социальной защиты будет исключительно унизительной. Дело не только в том, что многие семьи не смогут покупать привычные продукты, оплачивать счета за свет и тепло или ходить в кино — они узнают унижение очередей за бесплатной похлебкой и издевательства милых дам, распределяющих поношенные вещи.
Каков же социальный смысл политического заявления об узаконенной бедности? Оно означает, что в результате революции проведена экспроприация населения — каждый гражданин, который был частичным собственником национального достояния (земли и ее недр, промышленных предприятий и т.д.), этой собственности теперь лишен.
В результате революции 1917 г. были экспроприированы помещики и буржуазия. Затем за 73 года общим трудом было создано достояние, признанное общенародным, то есть принадлежащим поровну каждому гражданину как частице народа. Именно потому мы ездили в метро за 5 коп. и покупали ботинки за 30 руб., что это было наше метро и наши фабрики, созданные для нашего потребления, а не выкачивания прибыли. Теперь это передается хозяевам («создать мощный частный сектор» — за чей же счет?), и, естественно, они будут повышать цену до тех пор, пока растет прибыль.
