Мозес. Это дешево.
Чарлз Сэрфес. Кейрлесс!.. Это вот — дед моей матери, ученый судья, хорошо известный в западном округе. Во сколько вы его оцениваете, Мозес?
Мозес. Четыре гинеи.
Чарлз Сэрфес. Четыре гинеи? Черта с два, да один его парик дороже стоит! Мистер Примиэм, у вас больше почтения к судейскому званию. Давайте пристукнем досточтимого лорда за пятнадцать.
Сэр Оливер Сэрфес. Извольте.
Кейрлесс. Продано!
Чарлз Сэрфес. А вот два его брата, Вильям и Уолтер Блэнт, эсквайры,[26] оба члены парламента и выдающиеся ораторы, и, что совершенно удивительно, до сих пор как будто еще не было случая, чтобы они продавались или покупались.
Сэр Оливер Сэрфес. Это в самом деле совершенно удивительно! Я их возьму по вашей цене, из уважения к парламенту.
Кейрлесс. Хорошо сказано, маленький Примиэм! Я их пристукну за сорок.
Чарлз Сэрфес. Вот еще славный малый; я не знаю, как он мне приходится, но он был мэром города Манчестера. Возьмите его за восемь фунтов.
Сэр Оливер Сэрфес. Нет-нет, за мэра довольно шести.
Чарлз Сэрфес. Ладно, сосчитайте в гинеях, и я вам подкину обоих этих олдерменов[27] на придачу.
Сэр Оливер Сэрфес. Они мои.
Чарлз Сэрфес. Кейрлесс, пристукни мэра и олдерменов… Однако, черт возьми, этак, в розницу, мы целый день провозимся. Давайте оптом. Что вы скажете, маленький Примиэм? Отсчитайте триста фунтов за всех остальных гуртом.
Кейрлесс. Да-да, так будет лучше всего.
Сэр Оливер Сэрфес. Извольте, извольте, если это вам удобнее. Они мои. Но тут есть один портрет, который вы все время обходили.
Кейрлесс. Который? Вот этот плюгавый человечек над козеткой?[28]
Сэр Оливер Сэрфес. Да, сэр, этот самый, хотя я вовсе не нахожу, чтобы это был такой уж плюгавый человечек, ни в коем случае.
Чарлз Сэрфес. Что-что? А! Это мой дядя Оливер. Портрет писан еще до отъезда его в Индию.
Кейрлесс. Твой дядя Оливер! Ну, знаешь, Чарлз, с ним ты никогда в ладах не будешь. Я такой неприветливой физиономии в жизни не встречал. Глаза злопамятные и выражение лица, не сулящее никаких надежд на наследство. Отъявленный жулик, поверь моему слову. Вам это не кажется, маленький Примиэм?
Сэр Оливер Сэрфес. Откровенно говоря, сэр, нет, не кажется. По-моему, это такое же честное лицо, как и все остальные в этой комнате, мертвые и живые. Но я полагаю, дядя Оливер идет в общей куче?
Чарлз Сэрфес. Нет, дудки! Я с бедным Ноллем не расстанусь. Старик был очень мил со мной, и я буду хранить его портрет, пока у меня есть комната, где его приютить.
