Вокруг было тихо. Ни один звук не осмеливался пробудить тишины, ни один шорох не был услышан в ту ночь. Беззвучно покачивались кедры, устилая своими ветвями ухоженные бело-золотые дома. Говорили, что в столь тихие ночи широкими улицами блуждали призраки. Но те, кто видели их и слышали их стенания и возгласы, умели хранить тайны. Поэтому призраки не боялись ничего, наслаждаясь луной и ее тонкими лучами.
Казалось, спит все в этом городе, слишком уж пусто и тихо здесь. Возможно, это было действительно так... Бодрствовали только двое: страж дворца и его хозяин.
Страж лежал на плоской выемке в крыше, свесив с нее невероятные когтистые лапы. Его звали Оликс. Грифон. Освещенный звездным заревом, его орлиный профиль казался еще более гордым, нежели обычно. В эту ночь Оликс словно боялся уснуть. Прошедший день только прибавил ему беспокойства, и он уже готов был рискнуть: бросить дворцовую крышу, дабы улететь подальше от тех... кто нес смерть. Небрежно махнув клювом, он потянулся всем своим львиным телом, вздрогнул и почти сразу свернулся... хм... калачиком.
Просторную комнату окутывал полумрак. Масляные полотна гобеленов поблескивали от свечного света. Подрагивали от неуловимых потоков то ли воздуха, то ли энергии, декоративные кусты и изящные цветы. Мутно отсвечивали два длинных золотых меча, висящих на стене. На отполированном до зеркальности лезвии одного из них изредка появлялась надпись "Ensheaz whom delten`heor sacra" - "Покорен тому, кто хочет завладеть властью". На другом мерно сияла надпись иная: "Ensheaz whom valdar`heor sacra" - "Покорен тому, кто должен сохранить власть". Рядом с мечами висела изумительной красоты картина, на которой двое воинов - один в черном плаще с капюшоном, другой в белом - сражаются на этих самых золотых мечах на обрыве скалы. Над ними вертится подсвеченная молниями темная воронка, сильный ветер развевает два знамени. Если приглядеться, то можно заметить на правой руке у каждого нечто искрящееся дивным светом. Но этого "нечто" художнику передать не удалось, хоть и был он воистину талантлив.
Уютный свечной свет разливался на мягкие кресла, стоящие у круглого стола на резной ножке в виде слитых в одну четырех львиных лап. Свет укрывал мягкими бликами прозрачный балдахин над покрытой атласом кроватью, ковер с неясными рунами, черную статую лошади у открытого окна. Высокую спинку кресла...
У старца, медленно выписывавшего буквы в невероятной величины книге, были красивые голубые глаза. Не ощущалось в этих глазах ни усталости, ни прожитых старцем лет. Они всегда были спокойны и теплы. И сам старец был спокоен и добродушен. Нередко раздвигались его длинные прямые усы, давая проход улыбке, не раз поднимались кустистые брови от этой улыбки, подчеркивая морщины на лбу. Его лицо так и светилось спокойной светлой грустью, в которой читалась такая же спокойная светлая радость. Да что и говорить? Вся его фигура никогда не была согбенной летами, но всегда выражала стойкость, уверенность... Так выглядел легендарный правитель Овермуна, великий царь-император Акиллер.
