Он оторвал взгляд от пластолиста и, посмотрев на меня, улыбнулся, воскликнув:
— Привет, Серый! Что, не узнал?
— Да нет, узнал, — ответил я весело. — Вот теперь, точно узнал!
— Как живёшь? Давно приехал? Я заходил к тебе, и мне сказали, что ты ещё в деревне!
— Только что! А ты, давно дома? Тебя насовсем отпустили? — спросил я, с замиранием в сердце.
— Нет, — ответил он, и его улыбка как-то сразу увяла. — Меня отпустили только на три недели. Через три дня придётся ехать обратно.
— Там очень плохо? — задал я, самый интересующий меня вопрос.
— Да нет, — ответил Денис хмуро. — Просто нужно привыкнуть и всё.
Ответ прозвучал для меня как-то неубедительно. Да и вид у него был какой-то мрачный, что наводило на серьёзные подозрения.
— Зато, я очень многому научился! — добавил он, с несколько наигранным энтузиазмом. — Могу даже показать! Только давай пойдём на наше место!
— Давай! — ответил я с интересом.
Мы снова, как в прежние времена, залезли в самую середину густых зарослей сирени в самом дальнем углу двора, и Денис продемонстрировал мне чему он успел научиться. Он взял сухую веточку, и минут пять сосредоточенно на неё смотрел. А потом она вдруг вспыхнула небольшим огоньком.
— Видел? Ты — видел?! — закричал он радостно.
— Угу, видел, — ответил я. Меня этот небольшой огонёк вовсе не впечатлил. Конечно, я так не мог, но ехать ради чего-то подобного в интернат, по моему мнению, явно не стоило.
— Ты просто не понимаешь, насколько это сложно, воспламенить что-то! — немного обиженно проговорил мой друг.
Я посмотрел на него и, немного помявшись, сказал:
— Денис, послушай, а ты не знаешь никакого способа скрыть то, что ты псимаг?
— А зачем тебе? — тут же спросил он.
— Нуу… если спрашиваю, значит надо… — протянул я, смотря в сторону.
Денис посмотрел на меня как-то немного по особенному, чуть более пристально чем обычно, а потом, покачав головой, сказал так, как обычно говорят взрослые:
— Ты не сможешь скрыть свои способности. Твоя аура уже изменилась. Первая же проверка в школе тебя обнаружит. Даже, если ты ничего не будешь делать.
— И что, нет вообще никаких шансов? — спросил я безнадёжным голосом. Из глаз у меня сами собой стали капать слёзы. Отчаяние поднялось и затопило меня с головой. — Я не хочу уезжать! Понимаешь!! Не хочу…
— Понимаю… — грустно сказал Денис, смотря в землю и ковыряя палочкой в ней дырку. — Но ты ничего не сможешь с этим сделать. Никто не будет учить тебя дома, если твои родители не псимаги.
