И снова тщетно.
И тут, словно как-то на автомате, я достаю из сумочки визитку, которую мне дал Крылов. На ней — номер его сотового телефона.
Я знаю, кому я позвоню.
Я хотела сделать это весь день.
Я набираю номер Крылова и нажимаю клавишу вызова.
* * *
Вскоре я начал замечать, что внутри сайта у меня складывается некий круг общения, и самое интересное, что по прошествии пары-тройки месяцев я уже настолько к ним привык, что общался с ними каждый день. Мне действительно было интересно, чем они живут, я пытался представить, как выглядит их жизнь по ту сторону монитора.
Я обменивался со своими друзьями по сайту какими-то фразами, мнениями, переживаниями, впечатлениями. Мы обсуждали с ними разные новости, события, тренды, работу, учёбу, семьи и так далее.
Мне было безумно интересно оттого, что, не выходя из дома или из кабинета, я мог собирать тонны различного рода информации, узнавать много нового и интересного для меня самого. И, что самое важное, для этого мне даже не надо было принимать у себя никаких пациентов, ведь до регистрации на сайте моё мировоззрение в основном и было составлено из общения с пациентами, не столь многочисленными знакомыми, из прочитанных книг и просмотренных телепередач и видеозаписей.
Интернет, как я тогда подумал, — это новое слово века информационных технологий, новейший превосходный способ мгновенного обмена информацией. Это то, что делает людей умнее и информированнее намного быстрее, чем они могут сделать это посредством каких-либо других способов. Я решил, что Интернет — это мощнейшее средство постижения собирательной и отфильтрованной информации.
Всё, что я хотел найти, интересуясь чем-либо, я находил, просто набирая соответствующий запрос в строке поиска какого-нибудь поискового ресурса.
Не прошло и полугода, как моя скорость печати стремительно возросла, и для того, чтобы развиваться ещё быстрее и поглощать всё больше информации, которой я интересовался, я решил отказаться от большинства пациентов, снизил регулярность встреч с друзьями, которые постоянно сочувствовали мне по поводу моего рака и надвигающейся смерти.
Все эти люди, которые были вокруг меня, автоматическим образом выражали мне искреннее сочувствие потому, что они знали, что каждый раз, когда они меня видят, может стать потенциально последним. Меня это жутко бесило. Я, как психотерапевт со стажем, прекрасно понимал, что у каждого человека свои проблемы и свои тараканы в голове, а тут ещё и я вынуждал их проявлять обо мне какую-то заботу. Я отчётливо видел, что напрягаю людей своим присутствием, потому что в то время, как они в своих эгоистических порывах сами ждут какого-нибудь сочувствия или соучастия в их проблемах, они были вынуждены отдавать всю эту недостающую им поддержку мне.
