Надеюсь, вспомню.
Кажется, мне есть, что рассказать доктору Крылову. Это должно быть ему интересно. Точнее, это интересно мне. Для того чтобы всё вспомнить.
Это воспоминание прошло в моей голове как какая-то вспышка. Как-то необычно, как будто я посмотрела какой-то фильм. С моим участием. Жаль только, что это была не какая-нибудь романтическая история вроде «Унесённых ветром» или «Поющих в терновнике», а грязное циничное порно. Где главная героиня — я.
И что же было потом?
А что было до этого?
По-прежнему пусто.
Я не помню.
Ничего не помню.
И что это ещё за Порш? Откуда взялось это идиотское прозвище, которым меня дразнили все?
Меня все так ненавидели? За что? Всего лишь за то, что я была другая? Ну, внешне другая. Уверена, что внутри остальные дети не так уж от меня и отличались. Они самоутверждались за счёт меня. Суки. Они такие жестокие, эти дети, эти люди. Им всегда нужен кто-то, на кого они могут показать пальцем и сказать себе, что они лучше, чем это чмо, как бы превознося себя в своих же глазах. Как бы оправдывая то, что они сами не идеальны.
Людям всегда легко поднять свою самооценку за счёт других людей, которые, как они считают, хуже них. Вот почему я ненавижу людей.
Потому что они ненавидели меня.
И как я в итоге стала такой, какая есть сейчас?
И, собственно, почему я была такой, какая была?
Как-то всё в голове не укладывается.
Но сейчас я чётко помню всё, что только что вспомнила. И лучше бы я это не вспоминала. У меня сейчас почему-то такое ощущение, что вся остальная жизнь была не лучше.
Или мне это просто кажется?
Надо записать. Достаю блокнот и ставлю галочку слева от надписи «У меня было тяжёлое детство».
И ещё я записываю: «Мне безразлична судьба Жени. Почему?»
И ещё: «Меня называли Порш. И все меня ненавидели».
И ещё: «Каким-то образом я стала красивой».
И ещё: «Я шизофреничка?»
Ищу в тех строках, которые записала в блокнот вчера и сегодня связи с тем, что я только что вспомнила. Ставлю галочку слева строки, где я написала про «Милочку».
Зато ясно, почему мне было сегодня нехорошо, когда я смотрела на себя в зеркало.
Механическая память.
Кстати, я не помню, что я делала в то время, как вспоминала этот, так скажем, эпизод моей жизни. Бабулька, та, что назвала меня «Милочка», по-прежнему стоит в сторонке и тупо таращится на меня. Я подхожу к ней и задаю вопрос:
— Что я делала? Долго я была в отрубе?
Она спрашивает:
— Где была?
Блин. Старая закалка. Ни хера не смыслят в новом сленге. Неужели когда-нибудь и я стану такой?
