Утром, пока всё ещё не случилось, я спрашивала себя: что он во мне нашёл? Как он мог полюбить такую корову? Чем я его всё-таки взяла?
Его — это моего парня. Парня, которого я любила с пятого класса. Сейчас он старшеклассник, учится в одиннадцатом классе. Его зовут Женя, и он такой… Такой… Лапочка. Все три года я только и думала о нём, наблюдала за ним, а он всё не замечал меня.
Снова зеркало.
Я продолжаю смотреть на своё лицо.
У меня под глазами мешки. Нет, не синие, я ещё слишком молода для этого. Мои мешки, они из жира. Не такие уж и большие, на первый взгляд, но вправду заметные. Смотрю ещё ниже. У меня толстые щёки и большой второй подбородок, как у свиньи. Разве что пятачка не хватает. Точно.
И это я?
Вернёмся к Жене.
И вот, месяц назад я в очередной раз за ним наблюдала, пока он играл в футбол. Он такой классный, этот Женя… Он заметил, что я пялюсь на него вот уже который час. В конце игры он подошёл ко мне и спросил:
— Ты что, за мной наблюдаешь?
Ах, какой он классный!
Внутри всё переворачивает. При виде его я теряю самообладание. Теряю дар речи. Теряю себя.
Я не могу произнести ни слова.
А вообще, это интересно — вспоминать то, как я что-то вспоминаю.
Я по-прежнему тупо таращусь на него. Спускаю взгляд на его ноги. Какие они сильные… На нём короткие красные шорты, мокрая от пота белая футболка… Он всегда всех побеждал. Он лучший. Он самый красивый парень в школе. Высокий, темноволосый, с карими глазами. Лёгкая щетина на подбородке. Он такой мужественный. Он — человек, с которым я хочу быть. Вместе. Всегда. До самой смерти. Да.
Я всё так же не могу вымолвить ни слова. Я хочу сказать хотя бы «Привет», но ком встал у меня в горле, в этом чёртовом уродском жирном горле с нависающим на него вторым подбородком, и вот сейчас, когда любовь всей моей жизни, всё то, о чём я мечтала все эти долгие три года, стоит прямо передо мной, я не могу даже поздороваться.
Тупая жирная корова.
Зеркало.
Я с силой сжимаю следующий прыщ. Снова надавливаю. Он лопается, так же с хрустом. Хлоп! С таким приятным хрустом. С хрустом, вместе с которым уходит гниль с поверхности моего жирного лица.
Говорят, у большинства подростков есть прыщи. Когда наступает пубертатный период, гормоны плещут, и всё в том же духе, у людей появляются прыщи. И я в свои тринадцать лет — как раз тот самый прыщавый подросток.
Вернёмся к моменту встречи. Я, наконец, выдавливаю из себя:
— Привет.
Мимо нас пробегает какой-то парень и орёт мне:
