Беру с тумбочки телефон и смотрю на его экран.
Сегодня уже 22 июля. Это значит, что пошёл третий день с того момента, как я очутилась возле кабинета психотерапевта и обнаружила, что я всё забыла.
Пропущенных вызовов нет. Входящих сообщений — тоже.
У меня создаётся впечатление, что я была каким-то отшельником.
Ещё мне кажется, что и сейчас мне не очень хочется с кем-то активно общаться. И видеть людей вообще.
В голове крутятся ещё какие-то мысли, связанные с моей общительностью: я всё же понимаю, что я общительна, но никак не могу понять, почему, собственно, я не желаю с кем-либо общаться. Эти мысли я пока никак не могу выразить, а также не могу и дать никакого точного объяснения этой моей особенности.
Ещё одна тайна.
Достаю из сумочки, также стоящей на тумбочке рядом с кроватью, блокнот с ручкой и записываю: «Я — отшельник?».
И ещё ниже: «Я потенциально общительный человек, но мало с кем общаюсь».
А заодно и вычёркиваю вопрос насчёт того, монстр я или нет.
Потому что я знаю, что я монстр.
Скидываю ручку и блокнот на тумбочку. Начинаю тупо смотреть в потолок, пытаясь открыть новый способ концентрации мыслей.
Ничего не получается.
И складывается ощущение, что то, что я сейчас делаю, как-то не особо вяжется с моими собственными принципами и порядками жизнедеятельности.
Нужно снова разложить по полочкам то, что я вспомнила. Как говорил Крылов, максимальный порядок в голове поможет мне всё вспомнить.
Каждая мелочь может стать решающей.
Только пока я не нашла эту мелочь.
Или просто не придала ей внимания.
Или просто не хочу её найти.
Хорошо. Что я имею?
Я имею циничное лишение девственности в тринадцать лет, когда я была наивной влюблённой лохушкой, страдающей едва ли не от всех пороков внешности.
Ещё я имею открытую злобу к людям в четырнадцать, страстное желание отомстить, убить, порвать, уничтожить всех, кто был причастен к угнетению меня как личности. Всё это явилось следствием того, что я вычитала в разных учебниках химии, как можно приготовить бомбу в кустарных условиях, а потом приготовила дома умную бомбу из пикриновой кислоты и взорвала толпу детей, находившихся в актовом зале школы во время линейки по случаю окончания учебного года. Мне было четырнадцать лет.
Как мне вообще могло прийти в голову такое? В четырнадцать-то лет?
Бред.
Ловлю себя на мысли, что до сих пор не питаю особых симпатий к роду человеческому.
Надеюсь, мне не придёт в голову его взорвать.
Серийным убийцей-террористом, вроде бы, я себя не чувствую.
