Если у человека психическое расстройство, он ни за что не признает, что оно у него есть.
Для таких людей есть выход: срочно прекратить общаться по Сети. Перестать включать компьютер.
Я знаю, что бывает в этом случае. Вы это уже прочитали. В этой моей книге. Virtuality.
Это своего рода информационные ломки. Да, примерно как у наркоманов. Бессознательное, постоянно требующее удовлетворения, перестаёт его получать.
У человека в голове начнётся каша. Он станет агрессивен, депрессивен, невозможен. Всё потому, что его бессознательное требует зайти в Сеть. Кому-то написать. Что-то получить в ответ.
Зависимость.
Кто-то захочет поспорить, что это не так.
Спорить будут те, у кого эта зависимость есть. Или просто упёртые бараны. Много и тех, и других. И на тех, и на других мне наплевать.
Пусть спорят.
И вдруг я слышу в трубке крик Крылова:
— Алло!
— Да-да, я здесь.
— Как это здесь? Вы куда-то пропали. У вас там связь плохая?
— Нет. Связь нормальная, — сухо отвечаю я.
Боже, я в самом деле монстр.
Там же было несколько тысяч детей…
И это был тот самый следователь.
— А что тогда случилось?
— Да ничего особенного. Просто пострадали несколько тысяч детей, — говорю я грустно.
— В смысле?
— Да я тут кое-что вспомнила.
Вспомнила то, что, как всегда, вспоминать не стоило.
Видимо, недаром я забыла всю свою жизнь. Потому что с каждым разом всё то, что я вспоминаю, оказывается всё ужаснее.
Реалити-шоу: «Возненавидь себя».
— Что конкретно?
— Четыре года назад я взорвала свою школу.
— Что?
Кажется, доктор никак не может понять моих слов.
— Ну, взрыв школы в Сокольниках, четыре года назад. Помните?
Крылов на некоторое время задумывается.
— Боже… — говорит он, — «Арбн-ибн-Джихад»… Это всё вы?
— Да.
— Господи… там же было несколько тысяч человек…
Вставьте здесь минуту молчания в дань трауру по усопшим.
— Вы псих.
— Я даже не знаю, кто я.
Начинаю плакать.
— Так-так-так, успокойтесь.
— Не могу. Я монстр.
— Давайте потом об этом поговорим. И не по телефону.
Я просто ужасна.
Я — зло во плоти.
— До встречи, Дмитрий Валентинович.
— До понедельника.
И я выкидываю телефон на кровать.
Что же я натворила после этого?
Теперь хоть ясно, почему я помню следователя. И почему мне всё равно, что надо мной издевались.
Потому что я всем отомстила.
Даже директрисе.
Даже Лене.
Даже тем, кто не имел к этому никакого отношения.
Так вот почему у меня было странное ощущение, когда я примеряла на себя роль массового убийцы.
Потому что так оно и есть.
Решаю лечь спать.
