Я — убийца.
Реалити-шоу: «Убей врага».
Так вот почему меня нисколько не волнует тот факт, что Женя меня вскрыл и кинул. Потому что я ему уже отомстила.
Зато теперь хоть ясно, почему я обычно стою так далеко от края платформы.
Крылов спрашивает:
— Вы в себе?
Отвечаю: вроде бы, да.
Ещё как в себе.
Я несколько глубже в себе, чем до того, как пришла сюда. Конечно, ведь я вспомнила ещё один момент из моего прошлого. Ещё одну отдельную картинку из моей жизни. Из моего собственного целостного фильма. Из моей истории.
— Что с вами было?
— А что со мной было? — переадресовываю я вопрос доктора.
— Да вы сидели, смотрели в потолок и что-то бессвязно бормотали, — говорит Крылов. — Пару минут. Или чуть больше.
— Вы серьёзно?
— Да. Я вас звал, даже теребил вас за плечо. Но вы никак не отзывались. Я уж думал сходить за нашатырём. Или вызвать «скорую».
Я ведь и так в клинике.
Или он говорил о реанимации?
Он говорит:
— Вообще, это было похоже на приступ эпилепсии. Очень даже. На длительный припадок. — Он делает паузу, а потом продолжает: — Надо бы выписать вам направление на томографию.
— Зачем?
— Пациенты, страдающие эпилепсией, часто страдают от потери памяти. В том числе и от полной потери памяти. Я вообще теперь склоняюсь именно к этой версии.
— Так выписывайте. Я тоже хочу знать, так ли это.
— Непременно выпишу, только вам придётся сделать томографию в вашей клинике, в которой вы состоите на учёте по адресу вашей постоянной регистрации. В «Имплозии» нет специалистов и оборудования для того, чтобы это сделать.
— Вам стоило бы об этом задуматься.
— Как-то неохота, — я уловила в его голосе какие-то отчаянные нотки, словно он поставил на себе крест, будто он чувствует, что обречён.
Крылов быстро взял себя в руки и соскочил с темы:
— Так что с вами произошло?
Я не знаю, стоит ли ему верить. Не заявит ли он в милицию.
— А ваш сеанс точно анонимен?
— Да, я же сказал это во время первой нашей встречи.
И я, всё же решив, что ему можно доверять, пересказываю ему всё, что только что вспомнила.
Крылов на минуту уходит в себя, о чём-то думает.
Потом говорит:
— Да…
Я повторяю: да.
— Нет комментариев, — задумчиво произносит доктор.
— И что мне теперь делать?
— Идти сдаваться. Писать явку с повинной, — говорит он. И начинает громко смеяться.
Я, понимая, что это была шутка, поддерживаю его порыв.
— Я хочу посоветовать вам одно лекарство.
— Какое?
— Очень хорошее. Называется «Ноотропил», очень полезно для мозга. Его иногда прописывают больным синдромом Альцгеймера. Эпилептикам — тоже. Если, конечно, вы эпилептик.
