Черт искоса посмотрел на собеседника и рассмеялся.
— Расслабься, Бенедиктушка, человека из тебя все равно не получится.
— Почему это?
— Слишком уж ты правильный. Скорее из меня человек выйдет — мы с людьми и думаем, и чувствуем одинаково. Души у нас родственные. А ты слишком… ангел!
— Жаль… А может…
— Нет. Не может. И не будет, не будет из тебя человека! Поэтому выбрось из головы вредные мысли и давай есть.
— Я что-то не хочу. — Бенедикт с опаской посмотрел на еду.
— Ешь, сказал! — Черт смачно надкусил огурец. — Тут не дома, святым духом сыт не будешь.
Ангел несмело протянул руку и взял с салфетки, расстеленной на земле, самый маленький и, как ему показалось, безобидный кусочек.
— Попробуй, это вкусно. — Гуча отвлекся от сооружения огромного бутерброда с салом и едва не расхохотался — ангел с сомнением смотрел на зубок чеснока, не решаясь положить его в рот.
Черт посмотрел на шедевр кулинарии, который только что изобрел, похвалил себя за смекалку и с аппетитом впился в него зубами. Бенедикт, осмелев, последовал его примеру.
Разжевав чеснок, ангел подумал, что умер. Из глаз полились слезы, лицо покраснело, но он сделал мужественную попытку проглотить то, что было во рту. С первого раза не получилось.
— Ну и как, нравится? — издевательским тоном спросил Гуча.
— Да, — просипел ангел.
Воспитание не позволяло ему обидеть собеседника, поэтому он мучился, не решаясь выплюнуть жгучую массу.
Видимо, в шутнике заговорила совесть — он сунул парню свой недоеденный бутерброд и приказал:
— Ешь!
— Спасибо, — промычал Бенедикт, — я сыт.
Гуча силой заставил ангела повторить попытку и от души рассмеялся, когда страдальческое выражение на лице сотрапезника сменилось блаженно-восхищенным.
— Деспот твой дядюшка, вот что! Тебя не сюда, тебя в детский сад надо было отправить. Или в психбольницу.
— Это что, тоже параллельные миры?
— Ну… можно сказать и так, — уклончиво проговорил черт.
Он плеснул на дно стакана немного прозрачной жидкости и протянул собрату по несчастью. Тот отхлебнул и замер, выпучив глаза — жидкость обожгла пищевод и лавой ухнула в желудок. Бенедикт закашлялся и обиженно посмотрел на старшего товарища.
— Привыкнешь, — утешил тот, — не всегда сладкое вкусно, иногда и горькое полезно.
— Совершенно нелогичное утверждение.
— Чудак, ты не анализируй, ты — ешь!
Ангел послушно захрустел огурцом, чувствуя, как по телу разливается тепло, куда-то испаряются застенчивость, страх и усталость.
— Оригинальный костюмчик. — Гуча окинул взглядом одежду ангела. — В реквизитной выдали?
