Лирики же древности жили для нас где‑то совсем не в историческом Риме, а в каком‑то интеллектуально–художественном пространстве, существовавшем вне зависимости от реального мира. Рим с его топографией для нас тогда просто не существовал. Прекрасно понимая, что никогда и ни при каких обстоятельствах туда не попадем, мы воспринимали его как что‑то нереальное, находящееся вне нашей вселенной, другое дело – стихи; они существовали, они имели свою плоть, свой размер, свои образы, в них жил целый мир, а Рим настоящий… он открылся только потом, когда рухнул «железный занавес».
«Цицерон говорил: «Мы все окружены здесь следами истории», – пишет мадам де Сталь, не совсем верно, но по смыслу правильно цитируя римского оратора, и продолжает: – Если он говорил так в своё время, то что же сказать нам сейчас»… Здесь сам Цицерон говорил свои речи, так хорошо, до мельчайших подробностей запомнившиеся нам, филологам–классикам, со студенческой скамьи, здесь правил Август и блуждал по ночным улицам Рима влюбленный в прекрасную Делию поэт Альбий Тибулл, здесь Марк Аврелий по–гречески записывал в дневник свои мысли, здесь Пётр проповедовал Евангелие, здесь Павел писал свои послания… здесь… здесь… здесь…
Страшно подумать, но всё это было именно тут в реально существующем и живом на сегодняшний день городе, где и сегодня так безжалостно сжигает солнце наши плечи… где и сегодня всё осталось, на самом деле, как было, где… как писал где‑то Лосев, «Набожный еврей при встрече говорил: «Мир тебе!», живой и веселый грек: «Радуйся!», практический же и здравый римлянин – только «Будь силен!» (vale) и «Будь здоров!» (salve)»… Все три эти разные цивилизации встретились здесь, именно в этом городе, и так родилась Новая Европа, и мы, европейцы, в душах которых навсегда смешалось три начала – еврейское, греческое и римское…
«Стоит на месте высоком и весёлом», – записал в своем дневнике, говоря о базилике Santa Maria Maggiore, неутомимый русский путешественник и паломник Василий Григорьевич Барский, бывший тут 5 сентября 1724 года. Она построена на самой вершине Эсквилина. «Галопируя к Санта Мариа Маджоре, обратите внимание на часть Эсквилинского холма по правую вашу руку; там находились роскошные сады Мецената и загородные дома Проперция, Вергилия и Горация. Это место очаровательно; по–видимому, оно когда‑то отличалось здоровым климатом», – продолжает Барского Стендаль в «Прогулках по Риму».
