Таким образом, для античного мыслителя – и для Овидия, и для Вергилия, и для многих других писателей, поэтов, философов и т. д. – речь идет не о наступлении чего‑то нового, но о возвращении старого, о возвращении того прекрасного и незамутненного грехом и пороком прошлого, с чего начиналась некогда человеческая история. Итак, человек, переживая минуты озарения, просветления, надеется на восстановление древней справедливости и того особого и безгрешного миропорядка, память или представление о котором каким‑то образом сохранились практически у всех народов.
Однако в реальности всё происходит по- другому. «Не видел того глаз, – говорит Исаия, повторяет апостол Павел (Ис 32; 1 Кор 2:9), – не слышало ухо и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его». Осуществляется не восстановление старого, но в жизнь входит новое, в мир приходит Христос. «Ныне, – говорит апостол Павел, – независимо от закона (это греческое выражение абсолютно равно sine lege – «без закона» Овидия) явилась, (причем не вернулась, как было бы у Вергилия, но именно явилась) впервые правда Божия» (Рим 3:21), но только не «дике», не богиня справедливости Дике, или Астрея, древнего мифа, но «дикеосини Феу», правда Божия, о которой, как говорится у апостола Павла, «свидетельствуют закон и пророки» (если дословно – «которая ранее засвидетельствована была законом и пророками»). «Правда Божия, – повторяет это выражение Павел во второй раз, – через веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих, ибо нет различия» (Рим 3:22). Так в мире начинает действовать благодать.
В чем различие между «дике» и «дикеосини»? «Дике» – это справедливость, выраженная в решении суда, а «дикеосини» – это та же справедливость, но воплощенная в жизни человека. «Дике», справедливость, о которой говорят античные поэты, – это та справедливость, что выражена в мудром, правильном решении суда и существует как бы вне человека и независимо от него на пергаменте, на папирусе, высеченной на каменной стеле и так далее, но как бы помимо человеческой личности. «Дикеосини» – это та же самая справедливость, но только воплотившаяся в реальной жизни живого и конкретного человека. Там – норма, здесь – реальность, воплощенная в конкретной жизни, сначала Сына Человеческого, затем тех, кто по Его слову идёт вслед за Ним. Именно в этом, возможно, заключается сила и главная особенность христианства – его жизненности и воплощенности в конкретном опыте, в конкретном пути живого человека. В отличие от той нормативности, которую предлагают практически все без исключения учения, которые накопились у человечества за тысячи лет его истории.
