Пока цинизм продолжает оставаться основной валютой современных политических консерваторов, у нас возникает соблазн склониться к изношенному, но неистребимому верованию в то, что в мире ничего на самом деле не меняется. Однако обратите внимание на такой факт: небольшая группа в основном молодых людей (Франклин, которому было семьдесят два, разительно выделялся среди отцов-основателей своим преклонным возрастом; гораздо более типичен в этой компании тридцатитрехлетний Джефферсон) бросила вызов величайшей силе тогдашнего мира — Британской империи. Помимо военной мощи, в руках у короля Георга III был колоссальнейший экономический потенциал давления на революционеров, ибо он владел крупнейшей мультинациональной корпорацией того времени, Ист-Индийской компанией, которая и стала жертвой знаменитого Бостонского чаепития.
Независимые и равноправные, не признающие над собой короля
Гораздо более удивительными, чем само восстание, — ведь восстания случались и раньше, — были эволюционные идеалы, на которых эта революция базировалась: «Мы исходим из той очевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотъемлемыми правами, к числу которых относятся право на жизнь, свободу и стремление к счастью». Данное утверждение стало дерзким вызовом самым просвещенным формам тогдашнего европейского законодательства.
В соответствии с британским законодательством, Бог наделил властными полномочиями короля, а уж он затем может даровать те или иные права своим подданным — как это и произошло при подписании Великой хартии вольностей[22]. На этом основана доктрина классовой иерархии, располагавшая обычных людей недворянского происхождения в самом низу общественной пирамиды. Сама мысль о том, что обычные люди могут быть равными и независимыми гражданами, которые сами наделяют свое правительство теми или иными полномочиями (а не наоборот), была чем-то неслыханным. Но откуда же эта идея взялась?
Как мы можем смутно вспомнить из школьного или университетского курса истории, подобные идеи (иногда их называют естественным законом) зародились в Европе в эпоху Просвещения и были сформулированы такими философами, как Джон Локк и Жан-Жак Руссо. Согласно естественному закону, основным критерием оценки человеческих законов следует считать то, насколько они близки к законам Божьим и законам Природы.
Может показаться, что такая формулировка требует дополнительного толкования, и это совершенно верно. Изначально идея состояла в следующем: Богу и государству (как представителю Бога на Земле) надлежит обеспечивать людям счастье — ибо действие
