Если элита не имеет права навязывать свою волю другим, то это справедливо и для любой другой группы, даже если она составляет большинство. Каждый человек сам себе хозяин — при условии, что он не затрагивает аналогичных прав других людей. Федеральное правительство было создано именно для того, чтобы оградить это право каждого гражданина (от его же сограждан и от внешних угроз), а не с целью предоставить неограниченную власть большинству.
У Джефферсона были три заслуги, которые он считал достойными того, чтобы быть увековеченными на его надгробии: принятие штатом Виргиния законодательного акта в защиту свободы совести (который стал предшественником первых 10 поправок к Конституции США, предназначенных для того, чтобы оградить меньшинство от господства большинства), авторство Декларации независимости и основание Виргинского университета. Целью составителей проекта Конституции США (современников Джефферсона) было создание центрального правительства, достаточно сильного, чтобы защищать страну и способствовать благосостоянию ее народа, и в то же время достаточно ограниченного во власти, чтобы отдельные граждане и самостоятельные правительства штатов были ограждены от всевластия центрального федерального правительства. Демократично ли такое правительство с точки зрения участия масс в управлении страной? Да. Демократично ли оно с точки зрения политического принципа правления большинства? Разумеется, нет.
Подобным же образом Алексис де Токвиль, замечательный французский политический философ и социолог, в своем классическом труде «О демократии в Америке», написанном после его длительного пребывания в Соединенных Штатах в 30-х годах прошлого столетия, отмечал, что наиболее выдающейся особенностью Америки является равенство, а не правление большинства.
«Аристократическое начало, — писал он, — бывшее в Америке всегда слабым с самого ее зарождения, в наши дни если и не уничтожено, то по крайней мере настолько ослаблено, что ему трудно приписать какое-либо влияние на положение дел в стране. Наоборот, течение времени, ход событий и законодательство наделили здесь демократическое начало значением не только решающим, но и в своем роде единственным и исключительным. Здесь нет и следов подвластности авторитету семьи, касты или сословия. (…)
Таким образом, в своем общественном устройстве Америка представляет собой самое необычайное явление. Люди здесь являются более равными друг другу по своим возможностям и умственному развитию, или. иными словами, в более одинаковой степени значительными и могущественными, чем в любой другой стране мира в наши дни или в любую эпоху, память о которой сохранила история».
