— А что вы сделаете с охраной?
— Не ваше дело. Займитесь лучше объективом.
Бауман подумал немного, потом посмотрел на часы: было уже за полночь.
— Придется ждать до завтра, — сказал он.
— Я должен сидеть на этом дереве еще до восхода солнца. Бауман нахмурился и снова взялся за телефон. Он набрал номер, подождал немного и очень тихо заговорил. Кэд не слушал Баумана, его голова была занята техническими проблемами, которые нужно было решить.
Наконец Бауман повесил трубку.
— Вы получите свой объектив раньше, чем через три часа.
Он вошел в комнату Гро и вытащил его из кровати. Гро стонал и чертыхался, но, подгоняемый Бауманом, поспешил одеться.
Кэд достал фотографические принадлежности и стал заряжать аппарат.
— Мне понадобятся сэндвичи, кофе, бутылка коньяка, три метра веревки, верней, канат с узлами, хороший нож и крюк. На это дерево забраться нелегко, но если это удастся, меня там никто не заметит.
Бауман внимательно слушал. Казалось, он тоже увлекся игрой.
— Вы получите все это. Что-нибудь еще?
— Пока все. А теперь я ложусь спать. Разбудите меня в шесть.
— Вы хотите, чтобы кто-нибудь помогал вам?
— Нет. Я пойду один. Но, если мне придется убегать, без вашей помощи мне не обойтись. Мне нужна связь.
— Я дам вам приемник. Он немного громоздкий, зато надежный.
— Хорошо. Но стену вы должны перелезть вместе со мной. Если снегопад перестанет, вы заметете мои следы и поможете нести вещи. А потом можете быть свободны.
Чуть позже шести Кэд и Бауман вышли из отеля. Снег больше не шел. Луна стояла высоко в небе, и в ее свете снег переливался. Был сильный мороз.
Они остановились у машины Шермана, продолжая разговаривать о часовых.
— Что это за охрана? — с беспокойством спросил Шерман.
— Мы тоже хотели бы это знать, — ответил Бауман. — Вы останетесь по эту сторону стены. Кинете мне веревку, когда я подам знак. Только не засните.
Кэд первым перелез через стену. Шерман помог взобраться Бауману и передал ему мешок, приемник и фотоаппарат. Кэд и Бауман осторожно, след в след, двинулись к дому.
— Мы приближаемся, — прошептал Кэд.
Сквозь деревья показалась белая поверхность лужайки. Возле облюбованной пихты, Кэд еле слышно прошептал:
— Видите их?
Бауман скорее почувствовал, чем увидел темные, неподвижные силуэты часовых, стоящих метрах в десяти друг от друга.
Кэд сел на снег и стал прикреплять к своим башмакам металлические крючки. Потом он размотал канат, забросил его на ветку, и, обхватив ствол ногами, начал подъем. Сев на ветку верхом, он нагнулся к Бауману:
