Боли не было – только холод, сковавший и тело и душу. Но и это ощущение скоро исчезло, появилась легкость, и Кира почувствовала, что летит куда-то в пространстве с невероятной скоростью. Казалось, что это продолжается очень долго – дольше, чем вся прошедшая жизнь…
Тела она не чувствовала, но каким-то образом сохранила способность мыслить. Кира понимала, что, скорее всего, умерла, но не испытывала особого сожаления по этому поводу. Лишь на миг она подумала о муже – как он теперь один? Но и эта мысль скоро исчезла. Справится как-нибудь, он крепкий…
Теперь ее больше занимало, что же будет дальше с ней самой. Посмертное существование оказалось совсем не таким, как она представляла себе раньше!
Как и многие ее сверстники, родившиеся в Советском Союзе во времена тотального и обязательного атеизма, Кира выросла неверующей.
Позже, когда многие массово кинулись креститься, она скептически относилась к новому поветрию и не спешила поддаваться общей моде. Ей виделось в этом что-то фальшивое, неискреннее, вроде обязательного присутствия на первомайской демонстрации – хочешь не хочешь, а надо… Лишь в последнее время, после свалившегося на нее несчастья, иногда мелькала смутная надежда – а может быть, там, за последней чертой, отделяющей живых от мертвых, все-таки что-нибудь есть?
Сейчас Кира чувствовала себя разочарованной. Выходит, врали все про ад и рай, про загробный суд и жизнь после смерти… Оказывается, ничего этого нет! Есть только пустота, и одиночество, и страх неизвестности. Неужели это навсегда? И придется теперь вечно болтаться непонятно где?
Тем временем пространство вокруг стало странным образом сужаться. Теперь Кира ощущала себя летящей с бешеной скоростью по узкому извилистому туннелю. Нечто подобное она испытывала однажды в аквапарке, спускаясь с высоченной горки. Странное чувство – восторг и ужас одновременно… Тогда они впервые поехали в Турцию всей семьей. Пролетая по трубе, Кира с трудом удержалась, чтобы не закричать, неловко плюхнулась в бассейн, подняв целый фонтан брызг, и еле выбралась из него на подкашивающихся ватных ногах. Вид, наверное, был тот еще – даже Игорь испугался и спрашивал, почему она такая бледная. Кира старательно улыбалась, но второй раз на этот аттракцион она не пошла, хоть Настя – ей было лет десять-одиннадцать – все звала и упрашивала прокатиться еще разочек.
Ах, Настя… Даже сейчас думать о ней было мучительно. На мгновение Кира увидела ее такой, как в тот день – улыбка до ушей, смешные хвостики, яркий купальник с бабочкой на груди… Даже смерть не приносит покоя, не ослабляет боль от утраты!
