Поуни не боялась, что он прибегнет к физическому насилию. Но в произнесенных словах звучал такой гнев, что ей сделалось не по себе.
— Да тебе-то что? — растерялась она.
Кент стиснул зубы, отвернулся, потом снова взглянул на нее.
— То есть как «тебе-то что»? — переспросил он, будто не веря своим ушам. Поуни тут же пожалела о сказанном. Конечно, его это не могло не задеть, но что б настолько… — Ты думала, я…
И тут они принялись орать друг на друга, что обоим было совершенно несвойственно. Чем больше Поуни чувствовала себя виноватой, тем энергичнее оправдывалась. А ужас Кента при мысли, что было бы, если бы замысел Поуни удался, отнюдь не мешал ему обвинять девушку в нарушении своего слова.
Они подробно и нелицеприятно разобрали характер, поступки, поведение и происхождение друг друга. При этом оба удивлялись силе своего гнева, но так и не дали себе труда задуматься, чем же он был вызван на самом деле.
— Ну и пожалуйста! Давай разойдемся! — рявкнул под конец Кент. — Я с тобой даже на улицу не желаю выйти, не то что ехать куда-то, где у меня не будет других развлечений, кроме тебя хорошей!
— Я всегда знала, что для тебя женщины — только развлечение! — парировала Поуни. — Я тебе не игрушка!
— Это уж точно! Чем иметь с тобой дело, я лучше в сотый раз посмотрю «Унесенных ветром»!
— Знаешь, кто тебе подойдет? — ядовито заметила Поуни. — Одна из этих безмозглых блондиночек Миранды! Лучше бы ты предоставил устраивать свой брак ей!
— Я ей это не предоставил только потому, что разыгрывал благородного рыцаря ради тебя и твоей сестрицы! И напрасно! Больше я такой ошибки повторять не стану!
— Ах, бедненький! Теперь некому будет развлекать тебя пустой болтовней долгими жаркими ночами! Извини, пожалуйста. Сходи к Миранде и скажи ей, что я слишком умна для тебя. Пусть подыщет новую спутницу жизни, пока тебя опять не отправили в командировку.
— Это ты-то слишком умна? — осведомился Кент таким тоном, что Поуни поежилась и сообразила, что опять ляпнула лишнее. — Нет, дорогая. Ты просто слишком бессовестна. Не беспокойся. Я не потащу тебя ни в какую дыру. Ни затем, чтобы спасти свою репутацию, ни по какой другой причине…
Хуже всего, что после этой бурной сцены деваться им обоим было некуда. Пришлось по-прежнему пользоваться одной ванной, проходя мимо друг друга в каменном молчании. И лечь спать в нескольких ярдах друг от друга, зная, что заснуть не удастся. И всю ночь ворочаться, слушая, как другой ворочается за стенкой.
