— Привет! — сказала она.
Кент сидел на диване в джинсах и ковбойке, в одной руке телефон, в другой чашка с кофе, рядом — пульт дистанционного управления. Звук приглушен. По телевизору передавали сводку погоды. Часы в углу экрана сообщали, что сейчас без двух минут восемь.
Ну конечно, Кент хочет знать, смогут ли они вылететь завтра, если снегопад не прекратится. А сегодня им еще предстоит оформить кучу бумаг. Это тоже будет не так-то просто сделать, если дороги стали непроезжими.
Кент молча кивнул ей. На том конце провода, видимо, сняли трубку.
— Тед, это Кент. Ты смотрел новости?
Поуни, не теряя времени даром, прошла в кухню, налила себе кофе и вернулась обратно.
— Да, да, да! Нет, я слышал только то, что говорили по телевизору… — продолжал говорить Кент.
Интересно, что его так взволновало? — удивилась Поуни. Ну, подумаешь, задержатся они на пару дней, что такого?
— Не знаю, Тед. По-моему, дело дрянь. Нутром чую… Подожди минутку.
Раздались позывные восьмичасового выпуска новостей. Кент поставил чашку, взял пульт и прибавил громкость.
— Доброе утро, — произнес диктор. — Вначале — о главных событиях дня.
Кент подался вперед, весь внимание. До Поуни только теперь дошло, что дело не в погоде.
— Дворец и правительственные здания в Сане, столице Йемена, вчера вечером были атакованы и захвачены исламскими мятежниками из партии «Хезбуддин». По непроверенным данным, восставшие одержали полную победу.
Сегодня премьер-министр Канады должен вернуться из…
Кент выключил звук и продолжил говорить по телефону. Поуни же сидела, как каменная статуя, пялясь в безмолвный экран. Потом медленно повернулась и растерянно уставилась на Кента. Чужой, почти незнакомый человек… И меньше чем сутки назад она вышла за него замуж. Увы, теперь этот брак для нее бесполезен. Но ведь она обещала Кенту… Что же она ему обещала?..
Никогда в жизни Поуни не приходилось столько бездельничать, когда вокруг происходило столько событий.
Йемен сотрясала революция, страны — потребители нефти всполошились, строительство резиденции в пригороде Мукаллы, разумеется, отменили. А Поуни только и оставалось, что сидеть на диване перед телевизором и смотреть новости, в которых ничего нового не сообщалось. Девушка даже не могла вернуться домой, к родителям: ведь те, естественно, полагали, что теперь она будет жить с мужем.
Два дня миру было известно только одно: на юге Аравийского полуострова что-то происходит.
Когда диктор в пятнадцатый раз за день сообщил, что «о Кри Уолкер, канадской девушке, которую взяли в заложницы члены той самой партии, которая теперь, по-видимому, захватила власть в стране, новостей пока не поступало», у Поуни сдали нервы. Она нажала на кнопку. Ну вот, хоть что-то она сделать может: выключить этот чертов телевизор!
