Он взял ее руку и по очереди поцеловал каждый пальчик, передавая ей восхитительную дрожь желания.
Это было самое нежное прикосновение за долгие годы. И когда Себ отпустил ее руку, Элле захотелось, чтобы он повторил это. А потом еще.
Уже давно никто к ней так не прикасался. Задолго до гибели Криса их отношения свелись к ничего не значащим мимолетным поцелуям в щеку. Если муж об этом вообще вспоминал.
С тех пор у нее никого не было.
Себ был словно вода в пустыне. И Элла хотела выпить ее.
— Мне необходимо знать, чувствуете ли вы что-то? — спросил он. — Или… нет?
Она испытывала к нему притяжение с первой же минуты, как только увидела. Однако выразить это словами оказалось не так просто.
Себу важно знать, что она чувствует.
Она нужна ему.
И это пугало. А что дальше? Есть ли у них будущее? Может ли она впустить этого мужчину в свою жизнь, взяв на себя ответственность за последствия? Для себя и для Дэна.
Да, он добр к Дэну, и Элла была удивлена, что ее маленький сын так быстро принял его. Но жизнь во французской провинции была полной противоположностью той жизни, которую вел Себ в мире высоких технологий.
Что всегда говорила ее мать, когда Элла разучивала новую балладу? «Следуй за своим сердцем. Прислушайся к нему».
Ее пальцы погладили его щеку. В глазах вспыхнуло такое желание, что откликнулась каждая клеточка ее тела.
Элла улыбнулась и пожала плечами:
— Мне страшно.
Его рука мягко поглаживала ее спину, она чувствовала, как воздух между ними накалился. А потом Себ задал следующий вопрос:
— Почему тебе страшно? Из-за Дэна? Или из-за его отца?
Элла закрыла глаза. Она никогда ни с кем не говорила о Кристобале. Ни с Николь, ни с Сандрин. Они были уверены, что она была преданной женой, которая до сих пор скорбит о своем муже. На самом деле все обстояло не так. Но объяснить это сложно.
Вспоминая их разговоры с Себом, Элла поняла, что ни разу не упомянула о Крисе.
— Можешь ничего не говорить, если не хочешь, — заметил он. — Одной растить сына нелегко. Я понимаю, что Дэн для тебя всегда будет на первом месте.
Так. Теперь он ей сочувствует. Это уже совсем ни к чему. Ей не нужна его жалость. Но, прежде всего, она не хотела, чтобы Себ думал, будто воспоминания о Крисе до сих пор управляют ее жизнью.
— Нет, ничего, — сказала Элла. — Все нормально… В общем, после того, как погиб Крис, моя жизнь превратилась в полный хаос. Но самое неприятное было вот в чем: я знала, что лгала себе и всем вокруг. Поженившись, мы очень любили друг друга. Это было замечательное время, и я никогда не забуду его. Крис был известным дирижером, и мы всюду ездили вместе. — Элла улыбнулась. Потом ее улыбка погасла, голова опустилась Себу на грудь. — Но когда появился Дэн, я уже не сопровождала мужа, и мы отдалились друг от друга. — Она вздохнула, прислушиваясь к потрескиванию дров в камине и ритмичным ударам мужского сердца. Потом продолжила: — Крис обожал Дэна, и мы решили, что в первую очередь нужно думать о сыне. Мы прекрасно представляли, что непросто подолгу находиться вдали друг от друга. Только мы никак не ожидали, что все закончится так быстро… — Ее голос дрогнул. — Последние два года мы вообще жили… как брат и сестра. О нет, мы хорошо относились друг к другу. И Крис любил Дэна. Мы оставались друзьями, и я думаю, у нас неплохо получалось изображать счастливую пару, но… между нами все было кончено.
