Юлькина мама Ада Степановна оказалась ухоженной моложавой дамой неопределенного возраста с гладким лицом и аккуратно уложенными волосами. На ее губах всегда играла приветливая улыбка, но глаза смотрели как-то чересчур пристально, внимательно, словно она все время выбирает что-то, приценивается и боится продешевить. Всем в доме заправляла она, именно ее слово было решающим. Юлькин папа хоть и работал главным инженером на большом заводе, но жены явно побаивался и, когда бывал дома, редко рисковал высовываться из-за своей газеты.
По правде говоря, Павел робел в ее присутствии, хотя с ним будущая теща была вполне любезна. Юлька сразу же объявила, что они теперь будут жить вместе, и Ада Степановна не спорила с дочерью, хотя на лице ее на миг отразилось выражение крайнего неудовольствия, словно упрямая девочка притащила домой щенка-дворняжку с ближней помойки.
В первые дни Павел ходил по городу совершенно ошалевший. Все здесь было таким новым, непривычным: нарядные просторные улицы и тесные переулки, сверкающие витрины магазинов и невиданные раньше дорогие автомобили, похожие на воплощение футуристских фантазий из научно-фантастических романов… Павел просто не мог поверить, что и в самом деле оказался здесь, в столице, такой далекой и недоступной, что перед ним открываются новые, неведомые прежде возможности, но главное – что рядом с ним прекрасная девушка, принадлежащая этому миру, и она любит его! Юлька была мила и нежна, и, как только дверь ее комнаты закрывалась за ними, страсть так же бросала их друг к другу, как и в первый раз в гостиничном номере. Казалось, что мир вокруг переполнен возможностями и госпожа Удача милостиво улыбается ему, являя свой благосклонный лик.
Отрезвление наступило скоро. Ада Степановна все чаще поджимала губы и смотрела как будто сквозь него, и уже через несколько дней Павел случайно подслушал их с Юлькой разговор на кухне.
– Юлечка, что же ты делаешь? Я, конечно, понимаю – молодость, влюбленность, все такое… Но ведь надо думать о будущем! Неужели в Москве тебе мальчиков мало?
Она говорила вполне рассудительно и спокойно, совсем без злости. Мудрая, много пожившая женщина, наставляющая непутевую и неопытную дочь… Почему-то от этого было еще более обидно.
– Мам, я люблю его… – отвечала Юлька, но в голосе ее звучали какие-то новые, неуверенные нотки.
– Ну смотри, как знаешь, – вздохнула Ада Степановна, – только не вздумай отношения регистрировать. Учти – я квартиру делить не буду! Мы с папой все с таким трудом наживали, а тут придет неизвестно кто на готовенькое.
