Гнездо над крыльцом | страница 26
Наведывается сорока и в скворечники, пока взрослые скворцы корм для птенцов собирают. Меньше стало тех певчих птиц, которые всегда охотно гнездились по городским садам и скверам. Удобных мест для них по-прежнему хватает, да только от сороки спрятать гнездо труднее, чем от кукушки и кошки. И год от года после вселения в город сороки все реже слышатся песни зябликов, лихая разноголосица пересмешек и заливистые трели зеленушек. Славкам-мельничкам удается выращивать только один выводок вместо обычных двух. И нападает сорока не только на птенцов, но и на взрослых птиц. А вот гнезда сороки, за строительство которых в лесу ей можно простить хотя бы половину разбойных деяний, потому что это жилье для многих, кто не умеет строить сам, в городе пока никому не понадобились. Да и вряд ли понадобятся.
В городе сороке пришлось заботиться не только о том, как выкормить птенцов, но и о том, как незаметно увести их на кормное место, чтобы и кошкам не достались, и в неволю не попали. Сорочата покидают гнезда, еще не владея мастерством полета, и надо их еще несколько дней удерживать на дереве, а потом ранним утром по крышам, по садам повести туда, где им можно будет спуститься на землю и обучиться хотя бы немногим премудростям сорочьей жизни.
В самом начале весны, пока не докатилась до Русской равнины волна большого перелета, быстро беднеет зимнее птичье население большого города. По утрам уже не слышно вороньего карканья, реже, да и не везде раздается галочья перепалка. Большинство синиц, почти полгода живившихся возле кормушек, подалось в леса; ощипав прошлогодний урожай ясеня и вязовые почки, исчезли снегири. Не торопятся с возвращением скворцы: может быть, только к одному из ста скворечников вернулись прошлогодние хозяева-пересмешники. В погожие дни пробивается сквозь городской шум журчанье полевых жаворонков, появится в городском небе стайка черно-белых чибисов или изящных чаек, а в пасмурную погоду ждать некого.
Но как раз в такое утро, сырое и хмурое, на первой неделе апреля со стены высокого, недостроенного дома в самом центре города раздалась незатейливая птичья песенка. Стоя на угловом кирпиче верхнего ряда кладки, пела птица воробьиного роста, почти черная, с неясной белизной на крыльях и ярко-рыжим хвостом. Иногда она перелетала на длинную стрелу башенного крана и, пощебетав там, снова возвращалась на стену. Это чуть ли не самой первой из перелетных наших соседей вернулась в город горихвостка-чернушка, родственница хорошо знакомой нам горихвостки-лысушки.
