– Ашот.
– Ах, Ашот! – осенило Бобрикова. – Его нет.
Гости с недоверчивым видом изучили окружающую обстановку, как будто Ашот мог спрятаться в каком-нибудь из старых ботинков. Не обнаружив Гаспаряна, один из парней сказал сквозь зубы:
– Ты кто?
– Я Саша.
– А я Паша, – недобрым голосом сообщил парень. – Ты че, бузишь?
– Это как?
– В непонятки играешь? – нахмурился парень и нервно повел плечами, еще больше пространства занимая в мастерской.
Казалось, еще чуть-чуть, и стены мастерской завалятся.
– Я спрашиваю – ты Ашота человек?
– Да, – неуверенно подтвердил Бобриков.
– Работаешь на него?
– Да.
– Нам Ашот денег должен.
Бобриков замялся, не зная, что ответить.
– Он разве не оставлял ничего?
– Оставлял, – кивнул Бобриков и с сомнением посмотрел на парней.
Уж больно они были непохожи на людей, пришедших за копеечной сдачей.
– Вчера еще должен был отдать, – напомнил гость. – Сказал, если его не будет, оставит напарнику. Напарник – ты?
Значит, все-таки сдача.
– Деньги он оставлял, – снова сказал Бобриков и полез в карман.
Один из гостей нетерпеливо протянул руку. В эту руку Саша Бобриков и ссыпал несколько монет.
– Вот, – сказал он с выражением честно выполненного долга на лице.
Вышла некоторая заминка. Парень все так же держал на весу широкую, как лопата, ладонь, на которой покоились монеты, и рассматривал их так, словно никак не мог уяснить, что это за металлические кружочки такие. Бобриков уже понял, что сделал что-то не то, и, будь у него такая возможность, сбежал бы, но дверь находилась за спиной у парней.
– Ах-х-х ты-ы-ы! – выдохнул парень и, багровея лицом, ухватил несчастного Бобрикова за ворот.
Саша пикнуть не успел, как был в мгновение вознесен под потолок.
– Да я тебя, падла, порешу! – как-то буднично сообщил Бобрикову страшный гость и тряхнул Сашу так, будто тот был Буратино, из которого таким образом пытались вытрясти утаенные им сольдо. – Ты же у меня под асфальт ляжешь! Я же тебя…
Но по-настоящему испугаться Бобриков все же не успел. Напарник его мучителя сказал:
– Брось его. Ты же видишь, это сперматозоид, у него понятия никакого. – И уже Бобрикову: – Давно ты на Ашота работаешь?
– Сегодня первый день, – из-под потолка сообщил Саша.
Державший его на весу парень разжал пальцы. Бобриков плюхнулся на пол, но удержался на ногах.
– Ашот должен бабки, – отрезал парень. – Если через пять минут бабок не будет, я…
Он запнулся и бешено завращал глазами. Наверное, кара предполагалась столь ужасная, что о ней даже рэкетиры боялись говорить вслух. Бобриков застыл на месте. Так теряют способность действовать люди, которые не видят выхода.
