Ханне в очередной раз захотелось ему врезать. Положительно, этот мужчина обладал удивительной способностью выводить ее из состояния равновесия. Свои способности он проявлял еще в детстве: хоть они и были лучшими друзьями, но порой ладили хуже чем кошка с собакой.
— Какой шанс?! Да неужели ты думаешь, что я пойду за тебя из-за этого?
— Конечно, нет. — Росс глубоко вздохнул. — Я просто хотел сказать, что я…
— Сможешь меня содержать?
Ее голос прозвучал чересчур сладко.
— Если хочешь выразиться именно так, то — да. Я не могу тебя осуждать за желание бросить эту работу.
Бросить работу?!
Уже не в первый раз Ханна почувствовала, что какая-то часть души Росса ей совершенно незнакома. Причем эта часть отличается редкостным цинизмом. Стушевавшись, она начала разглядывать окружающие их ели. Давным-давно под этими елями Росс утешал ее после смерти матери, но тот высокий сильный мальчик, за которого она наверняка пошла бы замуж, превратился в сексуальною мужчину, разочаровавшегося в любви.
— Пожалуйста, Ханна… Я не хотел обижать тебя. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь — и всегда относился.
Росс поморщился, сознавая, что не смог объяснить свои мысли. Ханна явно его не поняла. Когда он выяснил, что мать мальчику нужна ничуть не меньше, чем отец, первая его мысль была о Ханне Лигетт. Черт, да иного выбора просто не было. Они знали друг друга сто лет, лояльно относились к чужим слабостям. Ханна нужна его сыну — да и ему самому, если уж совсем честно.
— В моих словах не было никакого тайного умысла, — наконец сказал Росс, осторожно подбирая слова.
— Не беспокойся, пожалуйста. Ты не хотел меня обижать, но что теперь будет? Весь город начнет относиться к сегодняшнему происшествию, как к хорошей шутке!
— Предложение выйти за меня не шутка.
— Шутка, когда ты — последняя старая дева в городе, и еще какая, когда ты организуешь свадебное пиршество для новобрачных, которым перевалило за девяносто!
Росс застонал. Неудивительно, что Ханна разъярена: на ее месте он давным-давно вышел бы из себя. Как же ее убедить?
— Но послушай, я здесь потому, что ты настоящая женщина. Я буду кричать о том, что всегда был влюблен в тебя, просто ждал подходящего момента. Я буду очень убедителен. К тому же полдела уже сделано: когда Тен Пенни заговорила о твоей груди, твой отец был готов меня прирезать с помощью кухонного ножа.
Ханна прищурилась. Он назвал ее грудь «прекрасной». Хорошее слово. Нейтральное. Это слово употребляют, когда не знают, что еще сказать.
