Мэгги делала вид, что не замечает, как отец настроен к гостю, улыбалась, наводя порядок на кухне. У Фрэнка было возникла мысль ей помочь, но он вовремя сдержался, чтобы не спровоцировать Барни. Вдруг тот расценит это как знак внимания, ухаживания за его дочерью, а вслух обвинит в попытке изнасилования? Проломит кулачищами Фрэнку череп или схватится за нож… Он взглянул на часы над холодильником. Уже полседьмого, а тренер до сих пор не появился. Неужели что — нибудь случилось?
Барни тоже скосил глаза на часы, но промолчал, доедая хлопья. Наконец Мэгги оставила их вдвоем. Вернувшись в свою комнату, она что — то начала напевать, собираясь на работу.
Фрэнк не сразу понял, что произошло: сильные руки сграбастали его за ворот рубашки, край стола врезался в живот, и перед глазами возникло искаженное злостью лицо Барни.
— Пусти, — прошипел Фрэнк, упершись ладонями в стол.
— Ты ее разбудил! — Барни ощерился.
— Пусти, кретин. Она сама проснулась, мы лишь познакомились…
Пение Мэгги стало громче, за спиной у Фрэнка раздались шаги. Барни отпустил его, умильно улыбаясь дочери, появившейся в коридоре, взялся за ложку и начал соскребать со дна тарелки остатки размякших хлопьев.
Как только Мэгги опять скрылась в комнате, ветеран сжал кулаки и подался вперед.
— Я ее не будил, — быстро прошептал Фрэнк. — Ты ненормальный, Барни. Она не знает, почему я здесь. Накормила меня, и все.
Девушка перестала петь.
— Мужчины! — раздался ее голос в коридоре. — Я ухожу.
Фрэнк оглянулся. На Мэгги был строгий брючный костюм, элегантно повязанная лента под воротником белой рубашки заколота серебристой брошью. На лице минимум косметики, аккуратно уложенные набок волосы оказались волнистыми — девушка из «медвежонка» в пижаме преобразилась в деловую женщину, как и подобает сотруднице секретариата корпорации с мировым именем.
Мэгги на секунду отвернулась, чтобы снять с вешалки пальто, и Фрэнк едва не вскрикнул, когда Барни врезал ему под столом носком по голени.
— Папа, ты позволишь гостю проводить меня?
Все трое улыбались, только Фрэнк делал это сквозь проступавшие на глазах слезы, сидя боком к выходу из кухни. Нога жутко болела после удара.
— Подожди, медвежонок. Есть одно дело… — Барни надул щеки, метнув короткий злобный взгляд на Фрэнка. — Подойди. — Он взял дочь за руку, когда она приблизилась. — Присядь. — Вытащил из — под стола еще один табурет и поставил рядом.
— Папа, мне надо на работу, а ты с разговорами…
