, хороший или плохой, так как это было всего-навсего какое-то точно не определенное «животное».
В отдалении на зеленом просторе, окружавшем наш дом, находилось чудесное место, заполненное запахами красок и масел, комьями глины, с которыми я играл. То была студия отцовской Школы искусств, и мистер «Терри Сахиб», его помощник, к которому моя сестренка очень привязалась, был нашим большим другом. Однажды по пути туда я проходил в одиночку мимо громадной, глубиной в фут, ложбины, там на меня напало крылатое чудовище одинаковой со мной величины, я убежал и расплакался. Отец нарисовал для меня картину этой трагедии и внизу написал стишок:
Маленький мальчик, живущий в Бомбее,
Мчался от курицы ветра быстрее.
Услыхав: «Ты чудак»,
Он ответил: «Пусть так,
Но терпеть не могу кур в Бомбее».
Меня это утешило. С тех пор я хорошо относился к курам.
Затем эти дни яркого света и темноты ушли в прошлое, было плаванье на судне, вид на море с обеих сторон заслонял громадный полукруг. (Видимо, то был старый колесный пароход «Рипон» компании «Пенинсьюлер энд Ориентл»[13].) Были поезд, шедший через пустыню (Суэцкий канал еще не открылся), остановка посреди нее и маленькая, закутанная в шаль девочка, сидевшая напротив меня, лицо ее я помню до сих пор. Потом были темная земля, еще более темная холодная комната, в одной ее стене белая женщина разводила огонь, и я громко плакал от ужаса, поскольку никогда не видел каминов.
Затем новый маленький дом, пахнущий скукой и пустотой, расставание с отцом и матерью, сказавшими, что я должен быстро научиться читать и писать, чтобы они могли присылать мне письма и книги.
Я прожил в этом доме чуть ли не шесть лет. Он принадлежал женщине, содержавшей приют для детей, родители которых находились в Индии. Муж ее, капитан военного флота, в сражении при Наварине[14] был мичманом, впоследствии во время охоты на китов запутался в тросе гарпуна, и его волокло по палубе, пока ему чудом не удалось высвободиться. Но от троса на лодыжке у него остался шрам на всю жизнь — сухой, черный, на который я глядел с ужасом и любопытством.
Дом стоял на самой окраине Саутси, неподалеку от Портсмута[15], почти не изменившегося со времен Трафальгардского сражения[16], — Портсмута, описанного в книге сэра Уолтера Безанта[17] «Возле беседки Селии». В гавани лежали громадные штабели леса для военного флота, который только начинал эксперименты с броненосцами, такими, как «Несгибаемый». Маленькие учебные бриги
