— А, Полина, здравствуй! — улыбнулся Алексей Алексеевич.
При этом он окинул меня профессиональным цепким, взглядом. У папы взгляд такой же, от него ничего не скроешь. Считав информацию с моего лица, Алексей Алексеевич помрачнел, скрестил руки на груди и сказал:
— Рассказывай.
— Саймона, ох, то есть Семена… — сбилась я. — В общем, его увезли какие-то люди!
Он молча кивнул.
— Они должны знать, что он умрет без воды!
— Мы все умрем без воды, — заметил Алексей Алексеевич.
— Мы пьем воду, а он должен быть в ней. Каждые несколько часов… Иначе умрет!
Господи! Неужели мне придется сейчас объяснять дяде Леше, что Саймон — Морской? Но он, похоже, что-то знал. Во всяком случае, не стал задавать вопросов.
— Побудь за дверью, Полина, — попросил он. — Мне нужно позвонить кое-кому…
Я вышла в унылый коридор и села на жесткий стул с деревянным сиденьем. Кроме меня здесь никого не было. Тупо глядя на настенные часы, показывавшие, сколько я себя помню, половину девятого, я сжала руки в кулаки. Одна мысль терзала меня: неужели я больше никогда не увижу Саймона?
Дверь кабинета открылась, и вышел дядя Леша. Я вскочила и впилась в него глазами: выглядел Лисицын несколько обескураженно.
— Полина, сядь! — сказал он, присаживаясь на соседний стул.
У меня подогнулись ноги от этих слов.
— Что с ним?!
— С ним? Вероятно, все в порядке. Им не удалось довезти его до места назначения — он сбежал. Это все, что я могу сейчас сказать тебе…
От избытка эмоций я молчала. Только сердце билось так, что, наверное, было слышно даже внизу, в дежурке.
Наверное, люди, пытавшиеся похитить Саймона, ввели мне какой-то наркотик. Едва я добралась до кровати и присела, как комната закружилась и поплыла. Проснулась я, когда в окошко уже вовсю светило солнце. Несколько минут я лежала неподвижно, в сонном оцепенении пытаясь вспомнить, что же такое произошло накануне.
Саймон! Я подскочила на кровати, как ошпаренная, и стала искать мобильный. Он оказался под подушкой — надо же, вчера в полубесчувственном состоянии я все-таки не забыла положить телефон поближе на случай его звонка! Услышав в очередной раз, что «абонент недоступен», я бессильно опустила голову на подушку. Вставать не хотелось. Я не представляла себе, как смогу прожить этот день без любимого.
С кухни до меня донеслись приглушенные, тревожные голоса мамы и бабушки — кажется, они о чем-то секретничали. Я снова приподнялась. Неужели они уже знают о вчерашнем происшествии? Как сказал тот журналист? «Ходят слухи, что вы Морской из наших старых легенд…» Я не могла себе представить, что будет, если родители узнают правду о Саймоне. Только не это!
