Вечером получаю письмо от Луночкиной, в которое вложена парочка новых эскизов для диска.
— Что это такое? — пишу в ответ.
— Вы же сами сказали, что присланное в последний раз не подходит.
— ДУРА! Не подходит ТЕКСТ! А картинка подходит!
— А что вам в тексте не нравится?
— СУКА! ПОСТАВЬ ТЕКСТ, КОТОРЫЙ Я ПРИСЛАЛ!
— Вы знаете, не помню, где он у меня лежит. Не могли бы прислать его еще раз.
— НЕ МОГУ, Б...ЛЯДЮГА!
Набираю номер генерального и прошу помочь.
— Тут работы на полчаса. Давай сделаем так: ты поедешь к дизайнерам и дашь трубку человеку, который все это делает. Я по телефону скажу ему, что нужно исправить и где.
Работа над ошибками заняла сорок минут. Но, как оказалось, была готова только лицевая сторона обложки. В студии Лебедева думали, что релиз будет месяца через полтора.
— Откуда такая информация? — изумился генеральный.
— Как откуда? От Луночкиной.
— Вы, наверное, перепутали. Этого не может быть.
— Да нет. Вы перепутали. Можете посмотреть нашу переписку.
Легким движением руки они нажимают на кнопочку и распечатывают двадцать пять страниц указаний Луночкиной, каждое из которых противоречит предыдущему...
...Вы, конечно, уже вправе спросить, а почему тогда ее держат на работе? Тем более что «она даже и не молодая и не красивая». Этот вопрос я лично задавал себе давно, а с некоторых пор стал постоянно задавать его генеральному. Он кривился и тяжело вздыхал, долго объясняя, что одна музыкальная компания BMG слилась с другой музыкальной компанией SONY, в результате их слияния многие сотрудники SONY были уволены, но уволить вообще всех «достойных» оказалось невозможно. Кого-то они пока вынуждены терпеть, в частности Луночкину. У нее вроде какие-то там связи, так сразу ее и не вышибить. Тяжело вздохнув и выругавшись матом, я тоже смирился с ситуацией. Когда работаешь с большим коллективом людей, приходится учитывать их проблемы...
Оставив художникам строгий наказ общаться исключительно с нами двумя, то есть с Трахтенбергом и с Главным, руководитель покидает насиженное за час место и отправляется в офис.
— Рома, — звонит он мне из машины, — приезжай ко мне. Луночкина на месте. Узнаем, что у нас с пресс-конференцией. Кстати, когда она у нас?
— Через неделю.
— Не успеваем напечатать диски. Попытайся перенести.
Бегу в развлекательный центр и со слезами на глазах умоляю их перенести презентацию уже на месяц позже, то есть с запасом. Слава богу, эта дата тоже еще не занята, и еду в офис.
