— Вот ублюдок, твою мать.
В тот день, когда они впервые пришли сюда с Марч, их застукал Джимми Пэрриш. Теперь он ковыляет с палочкой и все вечера торчит во «Льве», где до смерти уже всем надоел своими россказнями о бегах. А тогда он был сторожем на ферме и, очень серьезно относился к своей работе. Вообще-то их обнаружила собака, один из глупых пуделей Аннабет Купер. Он принялся лаять как безумный и вывел Пэрриша прямиком туда, где они прятались.
Куперы не были дружны с другими горожанами, знак «Вход воспрещен» красовался по всему периметру их владений. Даже на званые вечера, что давались на протяжении всего лета, они приглашали гостей из Бостона и Нью-Йорка, а не местных, хотя те всегда знали, когда именно Аннабет Купер закатывает одну из своих вечеринок: из Бостона везли фургоны роз, и выставлялось так много шампанского, что напивались даже пчелы. Они залетали потом во все окрестные дома, безумно жужжа, но от помутнения рассудка совсем не жаля.
Холлис и Марч были, несомненно, в курсе, что их не звали во владения Куперов, однако все равно пришли считать лошадок. Он до сих пор помнит звук ветра того дня. Слышит его во снах и проходя по пастбищам, коих он теперь владелец. Ветер так выл, что слов Марч нельзя было расслышать, однако Холлис и без того видел, как ее нога застряла меж камней. Пудель подбежал и цапнул. Для собаки такой мелкой породы у него были странно большие зубы. Должно быть, он действительно глубоко куснул — рука Марч обагрилась кровью.
— Я немедленно звоню в полицию, — орал сквозь ветер Джимми Пэрриш.
Ее белая рубаха вздымалась по ветру, как флаг. Марч знала: у Холлиса были нелады с законом. Как-то он стащил дорогой журнал с прилавка, и хозяин маркета донес на него, когда он зашел купить упаковку пива. Холлис — парень из большого города, волею судеб заброшенный на Лисий холм. Он такой какой есть, Марч понимает. Но еще один просчет — и все может закончиться очень плачевно.
— Беги, — говорит она губами, зная, что ветер не перекричать. — Беги скорей.
Испугавшись полиции, вымотанный шумом ветра, Холлис развернулся и бежит. Он хорошо бегал, не догнать. Но этот день, как показало будущее, не занял место в привычной череде неотличимых друг от друга будней, когда больше не гадаешь на протяжении многих-многих лет, что было бы, если бы не… Не будь он такой быстроногий, поймай его Пэрриш, останься он там, где стоял… А ведь они могли в тот день пойти на озеро и не шпионить на ферме. Не так ли задается ход судьбы, меняя будущее? Неверный выбор, буйство ветра, пудель, не нашедший, чем еще себя занять…
