Одинокий жнец на желтом пшеничном поле | страница 4



— Погоди-ка, парень, — вдруг сказал бородатый. — Сколько у тебя есть?

Отец полез в карман и достал кошелек.

— Да шевелись ты! — нетерпеливо подогнал его дядька. — Не видишь, что ли?

Отец кивнул и тоже заторопился, вынул сложенную в несколько раз бумажку, другую, высыпал в ладонь мелочь.

— Хрен с тобой, давай! — дядька выхватил у отца бумажки, презрительно отмахнулся от мелочи и тут же стал собираться.

— Продал, что ли? — недоверчиво произнес отец, улыбаясь своей растерянной улыбкой. — Так я забираю?..

— Бери, бери, да поскорее, пока я не передумал.

Отойдя в сторону, отец достал газету, присел и бережно завернул книгу. Руки его слегка подрагивали.

— Купили? — спросил Толик больше для того, чтобы напомнить о своем присутствии.

— Невероятно, правда? — почему-то шепотом ответил отец. — Я и сам в себя никак не приду. Ты даже не представляешь, сынок, какая это удача!

Он посмотрел на Толика смущенными от неожиданного счастья глазами, выпрямился и сунул сверток подмышку, придерживая его для верности свободной рукой. Бывший владелец сокровища уже закончил сворачивать свой лоток и теперь уходил, таща на себе рюкзак с книгами, но почему-то не по дороге, а прямо в лес, за деревья. И не он один. Впереди и сзади бородача параллельными курсами неслись другие, нагруженные огромными сумками и рюкзаками. Толпа редела прямо на глазах.

— Черт… — сказал отец. — Да это же облава… вот он почему…

— Что-что это? — переспросил Толик, не зная, как истолковать незнакомое слово. — Папа! Что такое облава?.. Папа!

Но отец будто не слышал. Странно напрягшись, он смотрел поверх Толиковой головы, поверх редеющей толпы на что-то невидимое Толику и наверняка угрожающее, если даже такие здоровенные дядьки в панике бегут от него прочь, не разбирая дороги. Он даже отпустил свою драгоценную книгу и, оставив ее подмышкой, крепко взял Толика за руку и даже притянул к себе вплотную и немного за спину.

— Папа! — повторил Толик. — Что случилось?

— Ничего, сынок, ничего… — отвечал отец, сильно сжимая Толикову руку. — Нам с тобой бояться нечего.

В голосе его не слышалось уверенности.

— Папа, больно!

Отец попятился, таща его за собой. Толик выглянул из-за отцовской ноги и увидел дядьку, несущегося по дороге прямо на них. Он был без шапки, растрепан и дышал широко открытым ртом так жадно, как будто боялся, что воздух вот-вот кончится. На боку дядька придерживал большую сумку, очевидно, очень тяжелую, если судить по тому, с какой легкостью она сбила кого-то зазевавшегося. Люди шарахались в разные стороны; еще кто-то упал от столкновения, но сам дядька ухитрился удержать равновесие. Кренясь, он попрыгал на одной ноге, зачем-то коротко взвыл и, не добежав совсем немного до Толика с отцом, свернул через канаву в лес.