— Иван Иваныч! — окликали. — Пора ужин носить…
Он вскакивал и шел.
Стояла уже глубокая осень.
— Иван Иваныч! Подсоби разгрузить дрова…
Он накидывал ватник и выходил в закиданный листьями двор, туда, где уже ждал грузовик с дровами.
По прежнему единственное, что знали о нем — то, что он в бессознательном виде прибыл с Курской дуги. Скудные сведения были доставлены по самой ненадежной цепочке: ремонтники — шофер полуторки — полевой эвакогоспиталь. Майор-хирург за неимением других данных, в сопроводительных документах торопливо чиркнул: «неизвестный танкист».
Зимой Иван Иваныч окончательно поправился. Правда, он так и не смог о себе ничего рассказать и пока еще с трудом произносил простые слова. Однако, совершенно осознанно выполнял любые команды, а, кроме того, охотно откликался на свое новое имя. Наконец, его осмотрели и признали годным. К родным местам отправляли уже совершенно очевидных калек — остальных, контуженных, обожженных, пусть даже потерявших память гнали на переформирование. За «счастливчиками» постоянно приезжали купцы из различных частей. Те, кому особо везло, попадали в полки гвардейских реактивных минометов; считалось, среди «катюшников» самый малый процент потерь. Котировались «трофейщики» и обслуга аэродромов. У пехотинцев и артиллеристов были немалые шансы отсидеться в обозе. Но будущее Ивана Ивановича представлялось совершенно безнадежным — потери в железных стадах были такими, что вышел приказ Самого — всех выживших отправлять обратно в механизированные корпуса. Не оказалось бы этой, выписанной майором сопроводиловки с надписью-приговором, Ивана Иваныча могли легко бы записать в обозники. Но здесь решили не рисковать. Комиссия по печальному опыту знала — тех, кто разбазаривает ценные кадры, снабжая ими тыловые части, ждет самое строгое разбирательство. В госпитале долго не гадали и с документами — страшному человеку выдали новую книжку, где записали черным по белому — Иван Иванович Найдёнов. С национальностью тоже не мучились — акцента нет, значит, русский. Место рождения — адрес госпиталя. Партийная принадлежность — беспартийный (Что толку, если раньше и был коммунистом). Специальность — танкист. (Там потом разберутся, куда его). Запнулись только с возрастом. Как ни пытались хотя бы навскидку определить годы — (Иван Иваныч в уже выданной линялой форме с чужого плеча, выношенной до белизны, все это время навытяжку стоял перед сочинителями своей новой жизни) — но, ввиду полной обгорелости, не смогли и, махнув рукой, записали ровесником века.
