Король Георг V | страница 21



Это предостережение было далеко не единственным, ибо принц Уэльский, хотя сам не отличался умеренностью, всячески поощрял ее в других: «В жарком климате наш милый мальчик должен быть осторожнее, не то он может заболеть. Ему следует есть поменьше мяса, и я надеюсь, что он не будет слишком много курить». Самый компанейский из принцев также не одобрял светскую жизнь на Мальте: «Это напрасная трата времени, там ничего нет, кроме пустых сплетен и болтовни».

Во время службы принца Георга в Средиземноморье ее условия не отличались особым комфортом. «Эта скотина Чарлз Каст, — так мило он отзывался о своем товарище по службе, — сидит на полу в моей каюте, так как у меня нет второго стула, и тем самым грубо оскорбляет и меня, и мою каюту». Во время морской службы Георг всегда отвергал любые привилегии, которые ему пытались предоставить за счет других. Однажды, когда Георг служил на крейсере «Нортумберленд», его по просьбе отца перевели на королевскую яхту «Осборн», дабы он совершил на нем короткий круиз. Узнав, что он по-прежнему числится в экипаже «Нортумберленда», а значит, его товарищи по команде вынуждены стоять за него вахты, принц очень расстроился. «Подобные ошибки подрывают мою служебную репутацию», — жаловался он.

Первое судно он получил под свое командование в июле 1889 г. Это был торпедный катер № 79 водоизмещением всего 75 т, на котором отсутствовал какой-либо комфорт, и тогда особенно сильно проявлялась постоянно преследовавшая Георга морская болезнь. За время недолгого командования этим катером принц успел отличиться, проявив сноровку и мужество при спасении другого такого же катера, у которого двигатели отказали в бурном море неподалеку от скалистых берегов Северной Ирландии. Запросив отчет об этом происшествии, его бабушка сделала на нем пометку: «Королева не может не беспокоиться о своем дорогом внуке, ибо торпедные катера опасны».

В 1890 г. он получил судно побольше — канонерскую лодку первого класса «Фраш».[13] Много лет спустя, когда Георг уже в качестве короля поздравлял лорда Людвига Маунтбэттена со вступлением в командование первым кораблем, он напомнил молодому кузену о том, как сильно изменилась с тех пор морская жизнь: «Я полагаю, у Вас есть кабинет с пишущей машинкой и с человеком, который на ней печатает? Когда я принял „Дрозда“, у меня ничего подобного не было: мне просто вручили огромную кучу официальных бумаг и писем. Я выудил оттуда бортовой журнал и еще пару бумаг, а остальное выбросил за борт. Я знал, что Адмиралтейство заметит пропажу не раньше чем через три месяца, а больше „Дрозд“, как я считал, и не прослужит».