Слухи о том, что многолетний советчик и друг Максимилиана, ставший впоследствии архиепископом Зальцбургским, Маттеус Ланг, тоже являлся внебрачным сыном императора — как это многократно утверждалось, — не имеют под собой никаких оснований. Маттеус родился в Аусбурге уже в 1468 г., когда Максимилиан находился в нежном девятилетием возрасте!
Все годы Максимилиану приходилось вести бурную жизнь, зачастую личные успехи и политические неудачи взаимно уравновешивали друг друга. Даже его враги, всегда настроенные против него, признавали в Максимилиане личность, достойную глубочайшего уважения. Макиавелли, определенно не имевший причины льстить императору, называл его «homo perfetissimo»,[7] ведущим себя во время аудиенций чрезвычайно любезно, если гость принимал его предложение. Но он не любил, когда посланник начинал его преувеличенно обхаживать, и ненавидел пустую болтовню. Особенно сдержанным, по словам Макиавелли, император становился, когда речь заходила о чем-нибудь действительно затрагивающем его душу. Впрочем, он постоянно жил в состоянии душевного и физического волнения.
Максимилиан начал много дел, может быть, даже слишком много, так как не закончил их. И не все его свершения проводились в жизнь только честным путем, ведь хроническая нужда в деньгах иногда заставляла Максимилиана прибегать и к нелегальным методам. Для личных нужд ему почти никогда не требовалось больших сумм: он вел скромную жизнь, изредка выпивая стаканчик вина и довольствуясь простой едой. Одевался он сравнительно скромно, и при французском дворе просто воротили нос от наряда германского короля. Лишь время от времени он давал грандиозные праздники, устраивая их не только из престижных соображений, но и из любви к веселью и из-за своей неудержимой жизнерадостности.
Королю, а позднее императору, требовалось всегда и везде напоминать о себе народу, поэтому в течение долгих месяцев он пребывал за пределами страны или без устали путешествовал по собственному обширному государству. А вдруг он просто канет в забвение, ведь имперские князья бойкотировали почти все его начинания. Какие-нибудь интриганы могли распустить вредные слухи, способные основательно подорвать авторитет короля. Максимилиан предупреждал их заранее, мастерски владея искусством пропаганды: без устали, вновь и вновь показывался народу, совершенно неожиданно появляясь в людской толпе — вот он, живой правитель, которого можно потрогать, — или закатывая грандиозный праздник. Кроме того, он с большой помпой въезжал в города, окруженный необозримый толпой спутников с роскошно украшенными алебардами, в шляпах со страусовыми перьями. За ним шагала придворная капелла, «королевский горнист, флейтист и барабанщик, своей музыкой пробуждавшие веселье во всех сердцах». Максимилиан мог отказаться от многого, но музыкантов он всегда держал при себе, без них он лишался половины радости жизни. Знаменитые люди служили императору и услаждали его слух музыкальными композициями. Например, известный музыкант Пауль Хофхаймер, служивший еще отцу Максимилиана. Он ездил с императором, «как цыган», по стране и лишь после смерти Максимилиана в 1519 г. удалился на покой в Зальцбург, найдя там для себя богатое поле деятельности.
